Генерал Абакумов. Всесильный хозяин СМЕРШа
Шрифт:
Лихачев давал мне на подпись по одному листу.
Когда это сфабрикованное от моего имени “заявление” было мною подписано, через какое-то время Лихачев вновь вызвал меня и дал мне печатный текст “заявления” с требованием переписать его от руки — в его
По утверждению дочери Новикова, «подобные заявления» были состряпаны и от имени Шахурина и Шиманова против Маленкова.
Думаю, что теперь становится понятно, чего добивались в СМЕРШе от Новикова, Шахурина и Шиманова. По своей сути, «Авиалело» наносило
А теперь внимательно прочитаем заявление от бывшего Главнокомандующего ВВС, ныне арестованного Новикова, адресованное министру Вооруженных Сил СССР И.В. Сталину:
«Я лично перед Вами виновен в преступлениях, которые совершались в Военно-воздушных силах, больше чем кто-либо другой.
Помимо того, что я являюсь непосредственным виновником приема на вооружение авиационных частей недоброкачественных самолетов и моторов, выпускавшихся авиационной промышленностью, я как командующий Военно-воздушных сил должен был обо всем этом доложить Вам, но этого я не делал, скрывая от Вас антигосударственную практику в работе ВВС и Н КАП.
Я скрывал также от Вас безделие и разболтанность ряда ответственных работников ВВС, что многие занимались своим личным благополучием больше, чем государственным делом, что некоторые руководящие работники безответственно относились к работе. Я покрывал такого проходимца, как Жаров, который, пользуясь моей опекой, тащил направо и налево. Я сам культивировал угодничество и подхалимство в аппарате ВВС.
Все это происходило потому, что я сам попал в болото преступлений, связанных с приемом на вооружение ВВС бракованной авиационной техники. Мне стыдно говорить, но я также чересчур много занимался приобретением различного имущества с фронта и устройством своего личного благополучия. У меня вскружилась голова, я возомнил себя большим человеком, считал, что известен не только в СССР, но и за его пределами, и договорился до того, что в разговоре со своей бывшей женой Веледевой, желая себя показать крупной личностью, заявлял, что меня знают Черчилль, Циен и др.
Только теперь, находясь в тюрьме, я опомнился и призадумался над тем, что я натворил.
Вместо того, чтобы с благодарностью отнестись к Верховному Главнокомандующему, который для меня за время войны сделал все, чтобы я хорошо и достойно работал, который буквально тянул меня за уши, — я вместо этого поступил как подлец, всячески ворчал, проявлял недовольство, а своим близким даже высказывал вражеские выпады против Министра Вооруженных Сил.
Настоящим заявлением я хочу Вам честно и до конца рассказать, что кроме нанесенного мною большого вреда в бытность мою командующим ВВС, о чем я уже дал показания, я также виновен в еще более важных преступлениях.
Я счел теперь необходимым в своем заявлении на Ваше имя рассказать о своей связи с Жуковым, взаимоотношениях и политически вредных разговорах с ним, которые мы вели в период и до последнего времени.
Хотя я теперь арестован и не мое дело давать какие-либо советы в чем и как поступить, но все же, обращаясь к Вам, я хочу рассказать
За время войны, бывая на фронтах вместе с Жуковым, между нами установились близкие отношения, которые продолжались до дня моего ареста. Касаясь Жукова, я, прежде всего, хочу сказать, что он человек исключительно властолюбивый и самовлюбленный, очень любит славу, почет и угодничество перед ним и не может терпеть возражений.
Зная Жукова, я понимал, что он не столько в интересах государства, а больше в своих личных целях стремится чаще бывать в войсках, чтобы, таким образом, завоевать себе еще больший авторитет.
Вместо того, чтобы мы, как высшие командиры сплачивали командный состава вокруг Верховного Главнокомандующего, Жуков ведет вредную, обособленную линию, Т.е. сколачивает людей вокруг себя, приближает их к себе и делает вид, что дая них он является “добрым дядей”. Таким человеком у Жукова был и я, а также Серов.
Жуков бьы ко мне очень хорошо расположен, и я, в свою очередь, угодничал перед ним. Жуков очень любит знать все новости, что делается в верхах, и по его просьбе, когда Жуков находился на фронте, я, по мере того, что мне удавалось узнать, снабжал его соответствующей информацией о том, что делалось в Ставке. В этой подлости перед Вами я признаю свою тяжелую вину.
Так, были случаи, когда после посещения Ставки я рассказывал Жукову о настроениях Сталина, когда и за что Сталин ругал меня и других, какие я слышал там разговоры и т.д.
Жуков очень хитро, тонко и в осторожной форме в беседе со мной, а также и среди других лиц пытается умалить руководящую роль в войне Верховного Главнокомандования, и в то же время Жуков, не стесняясь, выпячивает свою роль в
войне как полководиа и даже заявляет, что все основные планы военных операиий разработаны им.
Так во многих беседах, имевших место на протяжении последних полутора лет, Жуков заявлял мне, что операиии по разгрому немцев под Ленинградом, Сталинградом и на Курской дуге разработаны по его идее и им, Жуковым, подготовлены и проведены. То же самое говорил мне Жуков по разгрому немцев под Москвой.
Как-то в феврале 1946 г., находясь у Жукова в кабинете или на даче, точно не помню, Жуков рассказал мне, что ему в Берлин звонил Сталин и спрашивал, какое бы он хотел получить назначение. На это, по словам Жукова, он, якобы ответил, что хочет пойти Главнокомандуюшим Сухопутными Силами.
Это свое мнение Жуков мне мотивировал, как я его понял, не государственными интересами, а тем, что, находясь в этой должности, он, по существу, будет руководить почти всем Наркоматом Обороны, всегда будет поддерживать связь с войсками и тем самым не потеряет свою известность. Все, как сказал Жуков, будут знать обо мне.
Если же, говорил Жуков, пойти заместителем Министра Вооруженных Сил по общим вопросам, то придется отвечать за все, а авторитета в войсках будет меньше.