Генерал-фельдмаршал светлейший князь М. С. Воронцов
Шрифт:
Раздел третий посвящался регулярному пароходному сообщению Одессы с Константинополем. Новороссийскому генерал-губернатору и главному командиру Черноморского флота и портов, по взаимному соглашению, предоставлялось право решать следующие вопросы: выбор портов назначения для рейсов; определение числа пассажиров и количества грузов, которые можно принимать на пароход; установление таксы на сборы за перевозку пассажиров на пароходах; назначение дней выхода пароходов из портов, т. е. установление расписания движения пароходов.
Организована «Экспедиция постоянных пароходных сообщений Одессы с Константинополем» была следующим образом. В Одессе находилась главная экспедиция в составе трех членов: одного — от таможни, второго — от морского ведомства и третьего — от купцов первой гильдии. Первый член назначался по соглашению Новороссийского генерал-губернатора с министром финансов, второй — главным командиром Черноморского флота и портов,
604
Залесский Н.А. Указ. соч. С. 57.
«Одесский вестник» сообщал, что 4 мая 1843 г. в здании Одесской таможни в 14 часов состоялось открытие «Экспедиции постоянных пароходных сообщений Одессы с Константинополем» в присутствии Новороссийского и Бессарабского генерал-губернатора М.С. Воронцова и членов экспедиции [605] . Из Николаева в Одессу 6 мая прибыл адмирал М.П. Лазарев на пришедшем в порт пароходофрегате «Одесса». 10 мая 1843 г. в 12 часов 30 минут «Одесса» под командованием лейтенанта А.Л. Альбрандта вышла первым рейсом в Константинополь с 23 пассажирами, грузом и корреспонденцией. Перед отходом, до подъема якоря, на борту парохода находились Воронцов и Лазарев. Весьма интересен и тот факт, что на пароходофрегате статус военного судна совмещался с коммерческой слркбой. Команда во время отсутствия пассажиров должна была обучаться «всему тому, что относится до морской части, артиллерии и фронтовой службы» [606] .
605
Одесский вестник. 1843. 5 мая. № 36.
606
Залесский Н.А. Указ. соч. С. 55.
Регулярные рейсы пароходофрегатов в Константинополь продолжались вплоть до начала войны с Турцией в 1853 г. Затем эти пароходы вошли в состав Черноморского флота.
Роль М.С. Воронцова в создании регионального внутреннего рынка и в налаживании внешнеторговых отношений
В начале XIX столетия правительство окончательно встало на путь поощрения черноморской торговли. Специальными указами было разрешено вывозить за границу хлеб, «горячее вино», сырые кожи и тонкую овечью шерсть [607] . Большое значение имело возобновление в мае 1803 г. закона об уменьшении пошлин во всех черноморских и азовских портах на привозные и отпускные товары на 1/4 по сравнению с другими портами страны [608] . Из-за крайнего недостатка в Новороссии капиталов издавались постановления о беспошлинном хранении товаров, привезенных в черноморские порты, в особых магазинах течение длительного срока. Такое право было предоставлено сначала Одессе в 1804 г., затем Феодосии и Таганрогу — в 1806 г. [609] .
607
ПСЗ. Т. XXVI, № 19 803; Т. XXVII, № 20 313, 20 885; Т. XXVIII, № 21 741.
608
Там же. Т. XXVIII, № 20 738.
609
Там же. Т. XXVIII, № 21 197, Т. XXIX, № 22 062, № 22 078.
В 1820–1825 гг. оборот черноморской торговли колебался вокруг среднегодового показателя, равного 8 824 331 рублю серебром — 8,6 % общероссийского оборота, что вдвое превышало исходную цифру 1802 г. [610] . Черноморская торговля к концу первой четверти XIX в. становится важным фактором в экономике всей империи, ее состояние в значительной степени зависело от правительственной политики и международной обстановки.
В 30-х гг. XIX столетия русская торговля значительно отставала от западноевропейской. Для укрепления русских позиций во внешней торговле правительству было необходимо поощрять расширение
610
Дружинина Е.И. Южная Украина. 1800–1825 гг. М., 1970. С. 353.
611
ОПИ ГИМ, ф. 440, оп. 1, ед. хр. 934, л. 23.
М.С. Воронцов начинает собирать сведения о состоянии торговых отношений России с Южным берегом Черного моря, и особенно с г. Трапезундом, изучает материалы, полученные из Одесского отделения коммерческого совета и лично от опытных негоциантов в Одессе, Козлове и Феодосии. В результате М.С. Воронцов приходит к заключению, что торговля с Анатолией и Персией по сравнению с предыдущими годами находится в упадке. В рапорте на имя Императора (1836 г.) генерал-губернатор исследует причины подобного положения.
Торговые отношения Малой Азии и Закавказского края были весьма налажены, и основными их участниками являлись армяне, пока Закавказский край имел право порто-франко и был открыт порт в Редут-Кале. Они отправляли туда товары из Одессы. Но одновременно правительство, борясь с контрабандными перевозками, издало ряд распоряжений, не способствовавших транзитной торговле, в результате чего уменьшилось общее количество товаров, ввозимых в Россию. Одновременно с этим снизился оборот торговли между Одессой и армянскими купцами. В 1832 г. закончился срок, на который Закавказскому краю предоставлялись особые преимущества в торговле. Армяне, наладившие отношения с Лейпцигом, решили, что выгоднее получать через Триест и Трапезунд иностранные товары, чем русские из Нижнего Новгорода. Отпуск же товаров из Одессы в Грузию был практически прекращен. Так как Трапезунд превратился в своеобразный склад для персидской торговли, то этим воспользовались иностранные купцы, особенно — англичане, торговый дом Бранде устранял один за другим своих соперников.
Ликвидация преимуществ в торговле для Закавказского края не способствовала увеличению сбыта российских товаров, так как потребность в них в Грузии была невелика, но сам Закавказский край лишился выгодных для него отношений с иностранными купцами, с одной стороны, и с Персией — с другой.
Жители Крыма долгое время имели возможность приобретать в своих городах — особенно Козлове и Феодосии — товары из Азии. При этом турки кроме хлеба, кожи, шерсти и соли получали из Феодосии до 100 000 пудов хлеба. В период написания Воронцовым рапорта Императору российского железа поступало лишь 6000–7000 пудов в год, так как оно было вытеснено железом из Англии.
М.С. Воронцов подчеркивал, что английское железо превосходнее российского, но при этом и стоимость его была выше, а торговцы из Азии предпочитали товар дешевый, поэтому английские производители перестали обращать внимание на качество товаров и стали продавать железо под русской маркой, а сукна — самые грубые.
Возникшие проблемы в торговле с Трапезундом не смогли не сказаться на отношениях с Персией и Турцией, так как дорога из Редут-Кале через Тифлис в Персию была намного безопаснее дороги из Трапезунда в Тифлис через Эрзерум, подвергавшийся набегам курдов. Таким образом, заключает Вьронцов, купцы, торгующие с Персией, предпочитали бы следовать через Россию, если бы этому не препятствовали таможенные правила. Еще одной причиной, из-за которой уменьшилась торговля с Турцией, являлось то, что до 1824 г. существовал высокий акциз на соль, отпускаемую из Крымских портов. В итоге анатолийцы стали покупать соль, которую прежде ввозили из России, в Испании и Франции.
В сложившейся ситуации М.С. Воронцов предлагает следующие меры: разрешить транзит иностранных товаров через Закавказский край и предоставить право одному из закавказских портов на бессрочное складирование товаров, а купцам, которые решили поселиться в данном порту, — определенные льготы. Согласно проекту, составленному таможней Феодосии и Таврическим гражданским губернатором, предполагалось разрешить бессрочное хранение товаров. И наконец, главным средством для увеличения торговли с Азией М.С. Воронцов считал разрешение транзита, о чем говорилось выше. Подобная мера, по его мнению, принесла бы следующие результаты: увеличение доходов Грузии; персидские, турецкие, армянские купцы вновь предпочли бы везти товары через Россию, так как для них главным являлось устранение таможенных барьеров; товары русских фабрик получили бы возможность проникновения в соседние с Россией страны. А поставка некоторых турецких изделий из Анатолии способствовала бы началу конкуренции с английскими производителями.