Генерал Империи
Шрифт:
Тишина. Этого ждали. Это было очевидно.
Потом наш герой взялся за дележ, начав с Болгарии.
Он предложил распилить ее на две части. Все земли исторического региона Фракия и восточную Мезию передать Восточно-Римскому царству. Остальные владения – Сербии, провозгласив последнюю Югославским царством под руководством того самого Георгия. Самого же царя Болгарии низложить, а царство самостоятельное распустить.
Почему так круто?
Потому что Максим обвинил Болгарию в черной неблагодарности. В том, что русские солдаты ни раз и ни два проливали кровь за их свободу, когда же дошло до дела им плюнули не в лицо,
– Я тебя породил, я тебя и убью! – Процитировал Меншиков Тараса Бульбу.
А потом добавил, что, если не найти способа примирить славян на Балканах, этот полуостров будет пороховой бочкой долгие десятилетия. Если не столетия. И кровь здесь будет литься рекой непрерывно.
Дальше настал черед Австро-Венгрии. Ее тоже распускали.
Наследник Франца-Иосифа – его внучатый племянник Карл – получал престол Венгрии, провозглашаемой независимой. Но не в границах Транслитерании, а в очень усеченном варианте. То есть, в пределах земель, преимущественно населенных венграми.
Трансильвания также становилась независимой державой – Великим княжеством – и переходило под руку королевы Элизабет. Той самой Элизабет, которая была изначально известна Меншикову как Эржи и носила под сердцем его ребенка. Формальный повод был прост – Элизабет – единственный ребенок законного сына Франца-Иосифа. Так что – почему не она?
Татьяна Николаевна также присутствовала на этой конференции. И в этот момент вспыхнула словно спичка, вперившись взглядом сначала в мужа, а потом в эту «девицу с пузом». Та скромно отвела взгляд, прикинувшись кроткой овечкой. Максим же лишь мазнул взглядом по супруге и чуть улыбнулся, возвращая ей с торицей за то, что она устроила в порту. Татьяна это заметила и спустя минуту успокоилась. Поняла. Но все равно сидела нахохливаясь, словно мокрая курица.
Северные земли старой венгерской короны отходили Российской Империи, дополняя кластер из Галиции, Лодомерии и Буковины, также отжимаемые от Австро-Венгрии в пользу русских. Южные же земли Транслитерании, населенные славянами, переходили под руку Югославии, что усиливало Белград Боснией, Герцеговиной, Хорватией, Славонией и Далмацией.
Австрийская Силезия присоединялась к одноименной прусской провинции. Богемия и Моравия объединялись в независимое царство Богемия, корону которого получал Меншиков. Верхняя и Нижняя Австрия передавались Германской Империи как королевство Австрия. Сразу под рукрй кронпринца Вильгельма – сына Кайзера Вильгельма II. Вся остальная Австро-Венгрия становилась частью Италии.
Чтобы компенсировать Далмацию, которую Меншиков обещал Италии, ей дополнительно передавался ВЕСЬ флот Австро-Венгрии. Как военный, так и гражданский. Весь. До последней шлюпки и плотика.
В общем – Максим предлагал растерзать Австро-Венгрию в клочья. Франц-Иосиф же, также сидевший на этом мероприятии, принял эту новость без малейшей эмоции. Как сидел со скорбно-сложным лицом, так и остался сидеть. Даже бровью не повел. Может и не слышал даже, хотя Максима это мало интересовало.
Последней и не менее вкусной в этой плеяде пирогов оказалась Германская Империя. Ей досталось меньше всего к вящей радости Вильгельма. Он-то после озвучивания плана Меншикова относительно Австро-Венгрии сидел бледный как поганка и отчаянно переживал.
Максим предложил передать Франции ее старые владения в Эльзасе и Лотарингии,
Великобритании Максим предлагал передать прусскую провинцию Ганновер, исключая округ Штаде, и колонию – Германскую Юго-западную Африку. Немного. Очень немного. Но Великобритания по словам Меншикова и вложилась меньше всего в победу.
– Она даже германский флот не смогла остановить. Разбить-то ладно, куда там? Просто остановить, не давая прорваться сначала в Средиземноморье, а потом обратно. И это Владычица морей?! Ладно, на суше ребята с Туманного Альбиона всегда были слабы, но на море… на море-то? Слабы… и бестолковы оказались. Великобритания в этой войне была скорее балластом, чем помощником. Но и ее уважить нужно. Пусть ее генералы и адмиралы проявили дивную некомпетентность, но простые солдаты и моряки старались. Жаль, что от них ничего не зависело…
Английский адмирал Дэвид Битти, что командовал с лета 1916 года морскими силами Великобритании в Средиземном море, сидел молчаливый и красный. Как рак. Он не вступал в полемику. Лишь взглядом давал понять – эти слова Максиму еще припомнят. Все остальные же потешались. Особенно Вильгельм II, которому это унижение англичан доставило удивительную радость…
Великое княжество Вендское становилось еще одним выгодоприобретателем от раздела Германии. По итогу оно забирало бывшие прусские провинции Восточная и Западная Пруссия, Позен, Силезию, включая кусок, присоединенный у Австро-Венгрии, и Померанию, а также Мекленбург-Стрелиц и Мекленбург-Шверин, за исключением мелких южных анклавов последнего. Столь крупное территориальное формирование в центре Европы не могло быть просто Великим княжеством, поэтому оно было преобразовано в Вендское царство со столицей в Штормграде.
Японская Империя получала все германские концессии и земли в Китае. А Российская Империя забирала прусскую провинцию Шлезвиг-Гольштейн, округ Штаде прусской провинции Ганновер, Великое герцогство Ольденбургское, исключая Мюнстер, а также города Любек, Бремен и Гамбург. Сверх того, Россия получала колонии Германский Камерун, Германскую Восточную Африку и Германскую Новую Гвинею.
Таким образом Германская Империя полностью лишалась выхода к морю, что в какой-то мере компенсировал Великобритании небольшую долю. Ведь на одного серьезного конкурента становилось меньше. Адмирала Битти, это, впрочем, не радовало.
– Мне кажется, сэр, – холодно произнес он, – ваше предложение стоило бы обсудить и трезво взвесить.
– А мне кажется, сэр, – расплывшись в предельно мерзкой улыбке Меншиков, – что если Великобритания не возьмет то, что ей дают, то я передам вашу долю французам. Париж же не откажется от Ганновера и алмазоносной Намибии. Ведь так? – Спросил Максим у французского адмирала, Поля Гепрата, что представлял Францию.
Тот нервно улыбнулся. Скосился на побагровевшего до совершенно неестественной красноты Дэвида Битти. И пожав плечами тихо произнес: