Генерал Кононов. Том I
Шрифт:
Этот смелый и решительный отпор немцам казаков 600-го каз. Донского батальона и его командира войскового старшины Кононова был единственным случаем в истории формирования добровольческих частей, заставивший немцев пойти на неслыханный раньше компромисс.
К 20-му июня 1943 г. 1-я Казачья дивизия была сформирована в составе 7-ми полков: 2 донских, 2 кубанских, 1 терский, 1 сибирский и 1 сводно-запасной. По три полка в бригаде. (Смотри схему).
Командирами
Командир 1-й бригады — полковник Вольф и командир 2-й бригады — полковник Боссе, прекрасно владели русским языком.
Командиры полков: полковник граф Донэр, — 1-й Донской полк, полковник Нольке — 2-й Сибирский полк, подполковник Юнг-Шульц — 3-й Кубанский полк, подполковник Вольф (родной брат командира 1-й бригады) — 4-й Кубанский полк, подполковник Кальм — 6-й Терский полк и подполковник Штабино — Запасной полк — были профессиональными кадровыми офицерами немецкой армии.
Командирами дивизионов были назначены также немецкие офицеры и лишь на должности командиров сотен (эскадронов), взводов и отделений был назначен некоторый процент казачьих офицеров и под-офицеров.
Дивизия получила немецкое вооружение, автотранспорт, пополнилась обозом и лошадьми. Форма одежды — немецкая, но знаки отличия — казачьи.
К 25-му июня учеба в дивизии была в полном разгаре. Немецкое оружие было быстро освоено казаками. Немецкое командование пребывало в полном удовлетворении успехами казаков в учебе. Однако были некоторые, тогда большие, шероховатости из-за языка и национальной гордости как со стороны немцев, так и со стороны казаков.
И. Н. Кононов — командир 436 стрел. полка 155 стрел. дивизии Красной армии в чине майора.
И. Н. Кононов — командир 5-го Донского Казачьего полка 1-й Казачьей дивизии в чине подполковника.
Прибыв в лагерь формирования 1-й казачьей дивизии наша сотня была размещена по соседству с 5-м Донским полком. Однако мы сразу не были включены в какой-либо из полков и довольно долго пребывали обособлено. Став соседями 5-го Донского полка мы сразу же заметили, что кононовцы (так все называли казаков из 5-го Донского полка) имеют знаки различии иные, нежели казаки других частей. Кононовцы имели малиновые петлицы с серебряными пиками на перекрест и не имеют в своих рядах немецких командиров. Познакомившись с ними поближе мы также увидели, что они смотрят на нас свысока и явно чувствуют свое превосходство над нами.
Кононова, которого они называли — «Батько», прославляла чуть ли не до небес и до самозабвения были ему преданы. Кононовцы совершенно определенно и открыто высказывались против присутствия немецких офицеров в казачьих частях. В отношении немцев мы были с ними солидарны, но нам не нравилось их уж очень самоуверенное поведение, которым, как нам казалось, они бравировали и хотели показать свое презрительное отношение к нам — казакам, состоявшим под немецким командованием.
Нам — первым повстанцам на казачьей земле — поднявшимся на борьбу против Сталина, прошедшим
Через несколько дней исполняющий должность командира нашей сотни — старший вахмистр Пфайль, — (Пфайль сменил отозванного куда-то в штаб ротмистра Шеллера), объявил нам перед строем, что он получил приказ сотню сдать и что завтра к нам прибудут казачьи офицеры.
На следующий день в сотню явился наш новый командир сотни — сотник Шикула и с ним несколько других офицеров-кононовцев. Мы были выстроены и познакомились с ними.
Солидный и интеллигентный Шикула имел внушительный вид к произвел на нас хорошее впечатление. (Шикула — в прошлом капитан и штабной офицер Красной армии).
«Я знаю, — сказал он нам, — что ваша сотня прошла большой боевой путь. Получив вашу сотню под свое командование, мне этим оказана большая честь. Завтра, командир нашего 5-го Донского казачьего полка, наш Батько, войсковой старшина Кононов, будет говорить с вами. Он слышал много хорошего о вас и желает лично познакомиться с вами.»
Польщенные такими словами, мы остались довольны своим новым командиром-кононовцем и загорелись желанием поскорее увидеть самого Батько-Кононова.
На следующий день, после нашего разговора с Шикулой, на лагерном плацу был выстроен 5-й Донской полк. Поблескивая боевыми орденами, чеканя шаг, наша сотня с песнями подошла к месту построения полка.
В центре, перед строем, подавая команды, распоряжался помощник командира полка — майор Пуговичников (о котором мы уже так много успели наслышаться от казаков-кононовцев).
Интересное впечатление произвел он на нас. Стройный, подтянутый, резкий и поворотливый, с моложавым румяным лицом и с длинной пушистой белой, как лунь бородой, Пуговичников производил впечатление красавца-старика, затянутого в мундир. Он был похож на офицеров Павловских времен императорской России, о которых нам, молодым казакам, пришлось только читать в книгах.
«Дедушка-майор» называли его между собой казаки-кононовцы. О нем рассказывали всякие легенды, говорили, что он неимоверно строгий, придирчивый, неугомонный и злой старик. Однако, из рассказов можно было заключить, что казаки все-таки любят своего злого «Дедушку-майора».
Помню, один казак рассказал нам, как однажды, еще когда их полк стоял в г. Могилеве, он со своим приятелем, ночью, украдкой, ушли из казарм погулять к «девочкам», что строго преследовалось. Утром, пробираясь к забору казарм и стараясь проскользнуть незаметно в казарму, они натолкнулись на объезжавшего верхом расположение полка «Дедушку-майора». Увидав проказников, последний, пришпорив коня, помчался к ним.
«Эй, казачки… а ну-ка, стой! Давай-ка сюда!» — закричал он.
Один казак, не долго думая, бросился наутек, перепрыгнул через ограду и был таков. Другой, в испуге, растерявшись, вытянувшись в струнку, стал докладывать, подскочившему к нему Пуговичников:
— Казак Донского Войска, второго дивизиона, — забормотал перепуганный казак…
— Баба ты, баба, а не казак, — закричал на него Пуговичников, — вон казак, убежал, черта с два я его теперь найду, а ты баба, а не казак. Нет у тебя казачьей сноровки. Марш в сотню, трое суток ареста. (Я сильно смягчаю настоящие выражении Пуговичникова).