Генерал Кононов. Том II
Шрифт:
Начальник штаба 11-й бригады, услышав пение мальчика и игру на гитаре слепого, приказал пригласить их в штаб, чтобы они ему поиграли. Послушав «концерт», нач. штаба приказал их хорошо покормить и дать им место для ночлега, так как наступала ночь.
Ровно в 22.00, 8.5.44, когда сотни уже ринулись на Глина, Андрей поджог сарай с сеном, где спали титовцы, а казак Васильев, перерезав телефонные провода, бросил три ручных гранаты в комнаты штаба. Спрятавшись в огороде они замерли, поджидая прихода казаков.
Другие,
Атака казаков, взрывы, пожары внутри города и прерванная телефонная связь — все это среди ночи вызвало ужасную панику среди титовцев. Они слетались в темноте и беспорядочно бесцельно стреляли.
Эта паника и неразбериха привели к тому, что 5-й Донской полк без особых трудностей занял город Глина. В 8.00, 9.5.44, полк, выполнив задачу, оставил город и к вечеру вернулся в место своего расположения.
В результате ночного налета на гор. Глина, 5-й Донской полк захватил:
403 человека пленных, 18 подвод с огнеприпасами и продовольствием, 2 автомашины, 1 радиостанцию, 24 пулемета разных калибров, 3 противотанковых орудия, 4 походных кухни, 307 лошадей.
Захвачен был и штаб бригады с документами, раненый начальник штаба 11-й бригады и несколько других офицеров штаба.
В этом бою 11-я бригада Тито потеряла до 500 человек убитыми и ранеными.
5-й Донской полк потерял 22 человека убитыми и 41 ранеными.
ГЛАВА ВТОРАЯ
15-й КАЗАЧИЙ КОРПУС — БРИГАДА ИМЕНИ КОНОНОВА
Весной 1944 года продолжающееся отступление немецких войск на всех фронтах под давлением сокрушительных сил союзников и особенно мощи воздушных сил США и Англии, ярко начертали контуры грядущей окончательной катастрофы III Рейха, что ставило в крайне критическое положение российские антикоммунистические силы, организованные на немецкой стороне. Немцы же по-прежнему не допускали ни увеличения этих сил, ни объединения их.
К концу марта 1944 года среди казаков 1-й Казачьей дивизии, обеспокоенных создавшимся положением, начался негодующий ропот.
«Немцам придет конец, а что мы будем делать? Разве можно бороться с одной дивизией против Сталина? Где генерал Власов? Где его армия? Почему немцы держат нас в Югославии?» — с беспокойством и негодованием говорили казаки.
В начале апреля во всех частях дивизии появилось несколько серий листовок на русском языке. Вот текст листовки из одной серии:
«Немцы!
Ваша политика захватить и поработить народы России, привела вас к поражению на всех фронтах.
Мы, казаки, как и все народы России, 25 лет мучились в сталинском ярме. В эту войну мы оказались на вашей стороне
Мы встречали вас — немцев с цветами и хлебом солью.
Мы обманулись.
Мы давно уже поняли ваши цели. Но если обманулись мы, то обманулись и вы.
Народы России, познав ваши цели, нашли в себе достаточно сил и вышвырнули вас из России и вам уже нет туда ходу.
Немцы! Вы гибнете!
Ваше спасение только в нас — а российских антикоммунистах.
Дайте нам возможность организоваться и мы разобьем Сталина, освободим народы России и спасем Германию.
Немцы! Опомнитесь, пока еще не поздно!
Мы, казаки 1-й Казачьей дивизии требуем нижеследующее:
1. Немедленно дать возможность нам — казакам — организовать казачью армию, возглавленную казачьим командованием.
2. Требуем не препятствовать казакам объединиться с другими народами России, борющимися против Сталина.
3. Мы — казаки приветствуем на посту возглавителя Освободительного Движения Народов России генерала А. А. Власова и требуем предоставления ген. Власову полной свободы действий в борьбе против Сталина.
Немцы, подумайте и опомнитесь!
Казаки — российские патриоты».
Появившиеся листовки возымели сильное действие на встревоженных обстановкой казаков. Немцев же это особенно обеспокоило.
Сразу же ими были предприняты попытки найти источник появления листовок, но, несмотря на все старания, розыск ни к чему не привел.
Ген. фон Панвиц вызвал к себе на квартиру Кононова.
«Вы видели?» — протягивая листовку Кононову, спросил он.
«Так точно, видел», — ответил Кононов,
Пройдясь несколько раз молча по комнате, Панвиц, смешивая русские слова с польскими, сказал:
«Иван Никитич, разве я против, чтобы наша дивизия стала корпусом или армией? Но, что я могу сделать, что я могу сделать, когда там… там… очень глупые люди?! Прошу вас, успокойте казаков. Я сделаю, что только смогу, что только от меня может зависеть».