Генерал Корнилов
Шрифт:
Громадная Россия, страдающая от анархии и безвластия, сказал Алексеев, страшила Дон. Казацкие старшины лелеяли мысль зажить отдельно от России, изолированно, своей небольшой республикой, похожей на Запорожскую Сечь. Будь это возможно, они бы сменили и язык. К их сожалению, казачество никакого другого языка, кроме русского, никогда не знало.
Стремление отгородиться от России сказывалось уже в том, что в формуле воинской присяги, недавно принятой Верховным кругом казачьих войск в Екатеринодаре, было изъято даже само упоминание о России. Казачество все более смотрело на себя как на особенную нацию.
– Но за себя-то они сражаться намерены? –
– Сомневаюсь. Они считают, что кадеты и буржуи стараются поссорить их с Москвой.
Корнилов спросил о настроении Каледина.
– У него положение труднейшее, – ответил Алексеев.
Свое обещание «дать приют русскому офицерству» атаман выполняет. Но на него наседают со всех сторон. Беженцы из России выглядят на Дону как опасные квартиранты. Ссориться из-за них с громадным северным соседом никому не хочется. Каледин уже намекал, что офицерству гораздо безопаснее было бы перебраться в Ставрополь или даже в Камышин.
– Хуторяне… – язвительно проговорил Корнилов. – Моя хата с краю!
– Не отсидятся, – сказал Алексеев. – Иногородние хотят делить не только помещичью землю, но и казачью. А тут еще подваливают эшелоны с солдатами. Кавказский фронт распался. Новороссийск и Тихорецкая забиты фронтовиками. Так что боль шевики не только с севера…
Недавно генерал Лукомский ездил во Владикавказ, а Деникин и Марков – на Кубань. Там положение еще хуже. С падением центральной власти в Петрограде произошел распад державы на небольшие озлобленные куски. В Дагестане все заметнее влияние Турции. В Чечне образовалось примерно 60 партий, в каждой свой отдельный вождь, и все остервенело режутся друг с дружкой. Ингуши вообще грабят всех, кто ни попадись. Недавно они заключили союз с чеченцами: выживают, а то и просто вырезают казачьи станицы. Слабенькая надежда на осетин: они считаютсвоими недругами как ингушей, так и большевиков… Словом, самый настоящий винегрет!
По дороге с вокзала Лавр Георгиевич обратил внимание на строгий вид офицерских патрулей.
– Наши добровольцы, – отозвался Алексеев. – Без патрулей в городе опасно.
Он рассказал, что в окрестностях Ростова бесчинствует отряд сотника Грекова, по кличке Белый Дьявол. А недавно приезжал из Екатеринодара какой-то Давлет-Гирей. Он обещал «поднять весь черкесский народ». Но требовал 750 тысяч рублей деньгами и 9 тысяч винтовок.
– У нас, как сами понимаете, Лавр Георгиевич, ни денег, ни винтовок.
Алексеев вздохнул. В ноябре добровольческие формирования удавалось обеспечивать лишь пайком.
Положение значительно ухудшится к весне. Генерал Алексеев ждал большевистского наступления. Большевиков нетерпеливо ждут рабочие Ростова и Таганрога, ждут иногородние.
– Что тогда начнется – можно лишь гадать. Но уже сейчас в Темерник, на рабочую окраину Ростова, лучше не показываться: убьют.
– Вулкан, – проговорил Корнилов.
– Примерно…
– Что сделалось с казаками? – сердился Корнилов. – Их же просто не узнать. Какие-то, прости меня Господи, совсем нерус ские! Им же не отсидеться. Неужели они этого не понимают?
– Понимают, но, к сожалению, не все.
Алексеев рассказал об отрядах есаула Чернецова, полковника Семилетова. Эти постоянно держат шашки наголо! А недавно небольшой отряд капитана Покровского под станцией Эйнем изрядно потрепал большевиков, отважившихся сунуться от Тихорецкой.
– Покровский? – оживился Корнилов. – Знаю. Летчик. От личный офицер. Побольше бы таких!
Он
– И смех, и грех, Лавр Георгиевич. Формируем, разумеется, но – как? Где крадем, где покупаем. Честное слово! Два орудия, например, украли из 39-й дивизии. Приехали к эшелону на Торговую, дождались ночи и увели прямо с платформы. Два орудия выпросили для почестей на похоронах. Само собой, не отдавать же назад! Нам-то они нужнее… А два купили. Полков ник Тимановский раздобылся самогоном, поехал в батарею и споил прислугу.
– Артиллеристы есть?
Артиллеристы замечательные! Орудий мало. И совершенно нет снарядов. Это беда.Корнилов спросил насчет добровольцев. Алексеев поморщился. С большим трудом пробиваются на Дон офицеры из России. Их сводят в офицерские батальоны. Большой избыток опытных, закаленных командиров. Порой командовать взводами приходится ставить генералов… Замечателен порыв русской молодежи. В батальон генерала Боровского записывается в основном «сплошная детвора»: гимназисты, учащиеся местного коммерческого училища. Им выданы винтовки, немного патронов, сейчас они несут патрульную службу на городских улицах. Молоденькие добровольцы горячо возмущаются кутежами казачьих офицеров в переполненных ресторанах. Россия гибнет, а они салютуют пробками шампанского!
Особенного градуса кабацкий разгул достиг при появлении в Ростове накокаиненных, увешанных оружием матросов. Они занимали рестораны с вечера, швыряли деньги, не считая, и не позволяли закрыть заведение хотя бы на час. Бесчинства матросни вызывали в городе разнообразные толки. Нескольких гуляк подобрали на улицах и доставили в контрразведку. Протрезвевшие матросы, испугавшись, чистосердечно рассказали об источниках своего непостижимого богатства. Команды двух миноносцев освоили древнейший пиратский промысел: с Кавказского побережья они регулярно доставляли в Крым, в Феодосию, армянок и турчанок и продавали их там по бешеным ценам. Матросы уверяли, что от покупателей не было отбоя…
Невыносимо было наблюдать эти бесчинства и сознавать, что великие задачи по спасению России ложатся на плечи наивных гимназистов!
Генерал Алексеев предупредил, что надо быть готовыми выступить. Их, добровольцев, терпят на Дону до той поры, пока с севера не надвинулись большевики. А потом могут даже выдать.
В эти смутные дни бешеную деятельность развил Нежинцев. Человек энергичный, он установил связь с казачьими частями, не разделявшими настроений местного начальства. С есаулом Черне-цовым они были однолетки. Казак из Белой Калитвы, Чернецов презрительно отзывался об атаманском окружении. Лежат на печах, снохачи проклятые, и надеются, что Москва их пожалеет. Хватятся, да только поздно будет! Есаул собрал вокруг себя боевой отряд: две с половиной сотни на конях и с оружием. Нравы в отряде были вольные. Недавно Чернецов с налету занял станцию Дебальцево.
А большевики вдруг затрубили о новой демократической волне: они решились на проведение всенародных выборов в Учредительное собрание. Сбывались многолетние мечтания сокрушителей ненавистного самодержавия: русский народ явится к избирательным урнам и продемонстрирует свой выбор, свою волю.Выборы большевики проиграли, однако открытия Учредительного собрания откладывать не стали. Избранные депутаты съехались в Петроград сразу же после Нового года. Всеми владело радостное настроение. Россия вступала в новую эпоху. Теперь законодателем становился сам народ, сбросивший иго царизма.