Генерал Маргелов
Шрифт:
«Небольшой президиум: кто-то из ЦК КПСС, начальник Генерального штаба маршал Н. В. Огарков, космонавт A.B. Филипченко, оба командующих ВДВ — бывший и действующий, несколько солдат и офицеров — отличников боевой подготовки, — воспроизводит детали того дня Б. Костин. — Ни наград, ни адресов от общественности, ни воспоминаний ветеранов ВДВ, а ведь им было чем поделиться. И полнейшее умолчание о десантниках, воюющих в Афганистане. Обратимся… к воспоминаниям B.C. Краева, который к тому времени был генерал-майором:
«Заседание открыл не то начальник политуправления ВДВ генерал Близнюк Д. С., не то его заместитель полковник Смирнов.
Командующий ВДВ генерал-полковник Д. С. Сухоруков завершил доклад, после которого зазвучал гимн СССР. Это значило, что речей и поздравлений больше не будет. Собравшиеся в недоумении выходили из зала. Имевшие на руках особые билеты с пометкой «Приглашаем на товарищеский ужин» потянулись к залу, где были накрыты столы. Маршал Н. В. Огарков подошёл к В. Ф. Маргелову, намереваясь взять его под руку, и услышал такие слова: «Я сегодня не вполне здоров, товарищ маршал». Огарков выразил сожаление, пожал Маргелову на прощание руку, произнёс несколько дежурных фраз. Василий Филиппович спустился со сцены в опустевший зал, направился к выходу».
В общем, праздник не удался. Да не просто праздник, а великий праздник, солидный юбилей, к которому он имел самое что ни на есть прямое отношение. Он ждал его, готовился к нему, но всё оказалось впустую. Снова волнение и боль на сердце.
Опускались руки…
Как-то Маргелов поделился сокровенным, что собирается написать воспоминания о войне и послевоенной службе. Название он уже подобрал: «Правда и только правда».
— Напишу, — говорил он сыновьям. — Анна Александровна отпечатает. Размножу с десяток экземпляров, раздам сыновьям и близким друзьям.
И всё-таки мемуаров он так и не написал, а жаль.
Но прошло время, и 2 августа 1986 года праздник всё же состоялся: «…по решительному настоянию врачей удавалось на некоторое время «уложить» Василия Филипповича в военный госпиталь имени H.H. Бурденко. Давали о себе знать раны, особенно та, злосчастная, полученная в Западной Белоруссии. Хирургическая операция, проведённая на горле, была успешной, но говорить теперь он мог только шёпотом. Пропал голос, которым он поднимал свой полк в атаку, распевал любимые песни, вводил в дрожь нерадивых командиров, великолепно декламировал стихи и сердечно называл гвардейцев своими сынами. Они-то и не позволяли командующему впасть в уныние, не оставляли в одиночестве.
2 августа 1986 года родные отправились к «Бате» в госпиталь. На столе одно за другим появлялись излюбленные яства Василия Филипповича — малосольные огурцы, варенье, картошка, селёдочка, квасок, бутылка «Маргеловской». Едва сели за стол —
Настала очередь удивляться Маргелову.
— Как не поместимся?
— Понимаете, товарищ командующий, нас человек двести.
— Где все они?
— Всех к вам не пускают.
— Что ж вы за десантники, если не можете охрану снять?
— Так шуму-то столько будет, а вас не велено беспокоить.
— Ладно, обойдёмся без шуму. Поладим с охраной полюбовно.
Картина, представшая взору Василия Филипповича, которого поддерживал под руку сын Александр, была трогательной и впечатляющей. Парадный строй стоял во дворе буквой «П». Тельняшки и береты, голубые погоны, награды Отечества. Раздалась команда «Смирно! Равнение направо!». А затем в полнейшей тишине все внимали своему кумиру, представшему перед ними словно из легенды.
Легендарный «десантный маршал» и получивший к тому времени широкую известность во всём военном мире его сын Александр начали «обход войск» символического праздничного парада. Десантники встречали их криками «Ура!», которое перекатывалось от шеренги к шеренге по мере приближения к ним двух Маргеловых, наглядно олицетворявших преемственность героических поколений.
Василий Филиппович часто останавливался, здороваясь за руку с каждым из участников этого парада, и всем задавал один и тот же вопрос: «Сынок, а ты за что получил свою награду?» Ребята чётко докладывали, где и при каких обстоятельствах получили свои боевые знаки воинской доблести. Подавляющее большинство из них были «афганцами». Но были и такие, кто называл Чехословакию или другие «горячие» точки в стране и за границей.
Генерал по-отечески их благодарил и призывал не стыдиться своих подвигов, ибо свой долг они выполнили честно.
Закончив торжественный обход своих «десантных сынков», командующий остановился перед строем и начал шёпотом произносить поздравительную речь, которую вслед за ним громким голосом повторял сын Александр.
На фоне звенящей тишины его голос воспринимался жадно слушающими гвардейцами как живой, настоящий голос их кумира. Родным и близким, стоявшим поодаль, также казалось, что они слышат голос отца — от волнения голос Александра стал слегка хрипловатым, как и у генерала до операции на горле. Вся эта картина выглядела очень трогательно и волнующе. Укрывшись за деревом от посторонних глаз, порученец судорожно глотал успокоительные таблетки, вытирая украдкой слёзы».
Это был самый лучший парад в жизни Василия Филипповича.
В 1990 году генерал армии Маргелов с нетерпением ждал шестидесятилетнего юбилея ВДВ. Но до него он не дожил буквально пять месяцев…
Один из десантников напишет потом: «Помню, построили нас, и ответственный офицер тихо так говорит: «Из штаба сообщили — умер Маргелов». День был такой солнечный, небо ясное. И замер строй…»
Свой последний прыжок в бессмертие Герой Советского Союза, лауреат Государственной премии, генерал армии Маргелов совершил 4 марта 1990 года, когда до развала Советского Союза, которому он верой и правдой служил всю свою жизнь, оставалось совсем немного.