Генерал Панк. Дилогия

Чичин Сергей

А мачта, кстати, надвинулась неотвратимо, как сборщик налогов, и стремительно как удирающий от оного злостный неплательщик.

Бум!

— Понаставили тут, — просипел Хастред, с трудом отклеивая лоб от твердой древесины (не без гордости обнаружил в ней приличную вмятину и блаженно заулыбался). — На кой хрен мачта на летучке? Нешто ее ветрами гоняет?

И поворотился туда, откуда только что прибежал, не сказать бы прилетел, будучи не в силах совладать с собственным разгоном.

Друид, только что в шестой раз прогнавший его мимо себя неуловимым движением иззубренного меча, двинул плечами с великим равнодушием. Он вообще взял за правило ничему на этой эльфийской постройке не удивляться —

с тех пор, как его, застывшего посреди капитанской каюты в благородной задумчивости, шарахнуло молнией из укрепленного в уголке неприметного жезла. Чумп, стоявший рядом с привычным цинизмом на морде, играючи увернулся, а Зембус поплатился дырой в вороте и волосы его потом полдня стояли дыбом. Так что мачта посреди летучего корабля его не волновала, более того — радовала, в том смысле что смахивала на дерево. В местности же без деревьев всякому друиду полагалось чувствовать себя неуютно.

Зато не смолчала троица, восседающая на ступеньке к помосту рулевого.

— Можно и ветрами, — сообщила Тайанне со знанием дела. — Такой движок, как у нас, не на всех яхтах ставится. На иных только и позволяет что в воздухе держаться. А двигаться уже — как ветер подует.

— Как еще весла не приделали, — фыркнул Чумп.

— Если такие у вас друиды, то какие ж воины, — обзавидовался Кижинга. — Нет-нет, не надо мне генерала показывать, уже видел. Зрелище не для таких, как я, нежных душ и неокрепших умов.

— Ты слезай, — предложил Зембус лаконично. Измывательства над азартным, но не особо искушенным в мечевом бою книжником ему уже порядком поднадоели.

Орк подумал, поскреб в затылке и без перехода прыгнул с лестницы на палубу. Доспехи свои, добрых сто фунтов синей стали, он еще с вечера сложил в каютке, служившей бывшему владельцу корабля оружейной, так что приземлился мягко, без звона, лязга и проламывания досок. Друид ускользнул в сторону, небрежным жестом поднял клинок в защитную позицию. Кижинга в очередной раз на него подивился: не всякий потомственный рыцарь управляется с мечом с эдакой сноровкой, даром что с рождения приобщаются к благородному искусству фехтования! Топор бы или дубину еще представил в руках хмурого друга деревьев, но меч?

— Типа все, научил? — сварливо уточнил Хастред, затеявший мечемахание вовсе не ради удовольствия пересчитать лбом все постройки на палубе «Эльровейн». — Готово? Можно хоть сейчас на турнир?

И устало плюхнулся на задницу под мачтой. Меч свой, позаимствованный все из той же эльфийской оружейной, благоразумно отложил в сторонку: острый, зараза, хоть брейся, три пальца порезал и половину построек понадрубил. Толку, правда, чуть, вон друид заурядной иззубренной железякой как только не поглумился! Вот уж воистину — мастерство не пропьешь.

— Ты смотри, смотри, — ворчливо наставил его Зембус. — Этого в книжках не вычтешь.

И пошел в атаку, едва Кижинга успел вытянуть катану из ножен.

Посмотреть нашлось на что.

Лесной гоблин работал в манере, в которой многоопытный орк с изумлением признал издалека прибывшую китонскую технику большого кривого меча, переложенную чуть ли не сиеминутно на прямой узкий бастард. Удивить Кижингу, конечно, вовсе не означало его достать, и ятанский клинок, описав короткую дугу, отпустил подцепленное в воздухе лезвие полутора уже в безопасном отдалении. Случись на месте Зембуса настоящий китонец, его дальнейшее вращательное движение, уходящее в подсечку, было бы несомненно и легко отбито. Однако друид и не помыслил обрадовать противника однообразием поведения — вместо ожидаемого перехватил рукоять меча обеими руками и лихо закрутил вокруг лезвия катаны, да так, что Кижинга очень скоро обнаружил, что оплетенный акульей кожей эфес норовит выдраться из его пальцев. Настал его

черед удивлять, что он и сделал — с достойной истинного драконария прытью выбросился вверх, перекинув тело через сцепившиеся клинки. Их разбросало, и в атаку двинулся уже сам орк, рассыпая отрывистые рубящие движения с самых неожиданных сторон. Как учил еще Рогмор: в бою думай руками, а голова — это для размышлений над картой… На какой-то момент показалось, что стоит прерваться, поскольку нечестно выходит: при прочих равных у него меч серьезный, работы не последнего ятанского мастера, а изрядно попорченный бастард гоблина годен разве что в перековку, того и гляди рассыплется как трухлявая деревяшка. Но Зембуса это нимало не смутило, приходилось ему с папашей работать и не на таких демократических условиях. Проворно потек назад, сливая сыплющиеся удары в пустоту, в какой-то момент отступать перестал, более того, оказался с Кижингой нос к носу. Орк радостно надавил — силу свою он знал, костлявый друид никак не выглядел ему соперником — и кубарем улетел через коварно припавшего к палубе Зембуса в сторону мачты.

— Вот со всеми он так, — наябедничал Хастред, остановив неудержимое движение орка нахально выставленным сапогом. — Осторожно, тут твердое. И — ай! — острое.

Кижинга подобрался, озадаченно потряс головой. Давненько уже его так бесцеремонно не швыряли!

— Где учился? — полюбопытствовал он, ощупывая отбитую о доски челюсть.

Зембус ухмылялся, демонстрируя весьма паршивые зубы.

— Как все нормальные гоблины — дома. Это ж только генерал может за семь морей смотаться, чтобы научиться как-то по-особому по башке вваливать.

— Какой мужчина, — отметила эльфийка, впрочем без особого трепета. За трепыханиями бойцов она тоже наблюдала даром что не со скукой. — За семь морей с единственной целью… Эй, волосатый, а ты способен на такое благородное безумство?

— Он круче, — заверил Чумп. — Он пока на моей памяти ходил всего за два моря, зато вовсе без цели. Что называется, погулять вышел.

Идиллию с мечебряцанием и философствованиями оборвал своим появлением генерал Панк собственной персоной, дотоле по неотъемлемому праву руководителя почивавший в недрах корабля. По причине невыпития утреннего пива был он с виду недоброжелателен и суров, Зембуса сдвинул с пути одним мановением длани (Кижинга оценил успех собственной попытки и приуныл) и прошлепал босыми пятками к борту. Сейчас, без воинской амуниции, в широченных штанах и истрепанной рубахе, выглядел он не бесстрашным военным лидером, а скорее кузнечным подмастерьем, ввиду умственной скорбности застрявшим в молотобойцах до конца жизни. Бригада, тем не менее, уважительно примолкла — знали, с кем имеют дело.

Генерал добрел до борта, оперся на него могучими лапищами, пару раз отжался, тяжело наваливаясь грудью на дерево и с удовольствием выводя вес на затекшие руки. Потом трубно высморкался вниз и вопросил с оттенком удивления:

— И когда же им надоест?

Ответить ему никто не удосужился, тем более что вопрос явно был риторический. Зато свистнул снизу болт, благополучно миновал генеральскую голову и ушел куда-то ввысь, в облака. Кроме того, донесся ряд сухих ударов в борт и днище, знаменующих, что снаряд сей был не один.

— Скоро уже лес будет, — сообщил Хастред — В лесу завязнут и отстанут.

— Оно так, — признал Панк, поскребши затылок. — Верхами в лес — это всяко не метод. Но достойно ли отсекать врагов природными преградами, когда можно их отыметь острейшим клинком разума?

— Таким как твой? — уточнила эльфийка незамедлительно, чудным образом собравши в единый букет все возможные оттенки сомнения. — Ты б его подточил, что ли, допрежь чем к таким делам приставлять. А то бриться им я бы даже ЭТИМ не посоветовала.