Генерал Панк. Дилогия
Шрифт:
Генерал неопределенно хмыкнул в сторону.
— Ну и сказал. Но разве сказал, кому поддержка? Я чего подумал: не объявишь войску, что маги будут участвовать — побегут при первом же огневом залпе. Объявишь, что они-де на вражьей стороне — побегут еще раньше. Ну и объявил эдак осторожненько, всяк мол понимай, как душе угодно… А понимать уже и поздно было, проблемы подкатили похуже, нежели какая-то там окаянная магия.
— Это что у тебя пострашнее магии? — вскинула бровь эльфийка.
— Холмари фалангой стояли и отборная орогская гвардия. Ты вот неслась когда-нибудь верхами на стену щитов, ощетиненную острейшими
— Чур меня от таких детских забав! Когда мне по юности экстрима хотелось, я прическу делала и напрашивалась с папой на званный обед в высшем эльфийском обществе. Тут уж куда твоим орогам, неделю потом спать не можешь, в каждом темном углу по эпической личности мерещится, и каждая норовит изъясняться стихами, а если сильно не повезет, так и вовсе пением. Бррр!
— Хастред тоже стихами умеет, — похвастался Чумп. — Примерно с тем же эффектом. Тоже, видать, прочится в легендарные эльфы! А от магии давайте все-таки не удаляться. Есть идеи, чем можно порадовать почтенную городскую публику?
— Могу прямо в середку города шарахнуть небесным пламенем, — предложила Тайанне кровожадно. — Не прямо отсюда, но ежели к стенам опять выйти, то так хрясну, что неделю будут тушить пожары. А как потушат, еще раз хрясну.
— Это твой утонченный подход к магии? — скривился Хастред. — Стоило тогда ту книжку про пустынное колдовство выкидывать! Вот уж хряснули бы так хряснули, потом только завалы разгрести, и вступай в должность.
— И вот этот недоумок берется в магии разбираться?! Попробуй для начала перегнать кровь в тот отросток, что у тебя на плечах, глядишь, начнешь соображать. Если я берусь кидаться своими заклинаниями, то я по крайней мере могу поручиться, что хотя бы стены замка на месте останутся! А те кошмары, что в книжке, зачтешь ненароком — и вовсе полмира к Стремгоду отправишь. Вник, дубина?
— Читать надо осторожнее, — проворчал Хастред обиженно, но вопрос снял. — Ну, я бы все равно пару сюрпризов подготовил. Жалко, не пройти внутрь города, а пентаграммы мои все больше фокусирующего толка… То бишь тут их рисовать смысла никакого. Ежели до стены доберемся, то могу на ней чего ни на есть начертать. Толку никакого, зато смогу хвастаться, что внес свою лепту в осаду Хундертауэра.
— Я тебе предоставлю возможность внести, — пообещал генерал мажорно. — С топором на стену, тут уж вноси — не хочу.
— А может, лучше все-таки нарисовать чего-нибудь? А то я сегодня уже дрался. Или нет? Это я вчера дрался. Но все равно, это уже входит в привычку…
— Скоро и аксельбанты с орденами начнут нарастать. Чумп! Ты давеча обещался на стену залезть и обстановку в замке выведать.
Чумп недовольно покривился — он как раз настроился было повалиться и задрыхнуть по примеру Вово. Последний уже давил храпака, нежно облапив муравьиную кучу. Обитатели оной кучи отнеслись к новому соседу с поистине изумительной терпимостью, даже грызть его не пытались. Бегали по расплывшейся в блаженной ухмылке физиономии, шныряли за ворот, один из матерых ветеранов, рыжий богатырь едва ли не с ноготь размером, ожесточенно пытался увлечь нежданное крупное счастье в недра муравейника за край пончо… В общем, полное единение с природой, гармония, какой впору позавидовать и друиду. И главное, совершенно разумное поведение, напрочь ограждающее от генеральских попыток поставить в строй и заставить выполнять какие-то общевойсковые
— Не при свете же, — хмуро ответствовал ущельник. — Странный ты, анарал, даже делая поправку на частое битье по кумполу. Кто ж лазает на стены белым днем? Ты еще найди такого дурня, который драться пойдет грудь в грудь. Вот стемнеет, и первым делом слазаю. Даже сувенир тебе принесу из родного дома. Клок из бороды верховного гнома не обещаю, из меня тот еще брадобрей, но чего-нибудь символичного притащу.
— Я с темнотой рассчитывал уже и на штурм пойти, — огорчился генерал. — Что мне твои разведданные? Белым днем атаковать заставишь? Утративши единственное наше перед хумансами преимущество?
— Я заставлю? Ты меня с кем-то путаешь. Вон эльфа подтвердит, я с самого начала был против этой затеи вообще. Чего такого может быть в Хундертауэре, что за века не растащили братья гоблины и вот теперь гномы еще?
Генерал сокрушенно махнул рукой, и Чумп, воспользовавшись попустительством, живо развернул одну из трофейных гнолльих охотничьих палаток-шалашей. Он давно уже, несмотря на редкую выносливость, клевал носом. Это лоботрясы типа генерала весь прошлый день продрыхли как убитые, вернее как побитые, можно даже без «как», а ему пришлось носиться между хижиной ведьмы и гнолльим поселком, свесив язык на плечо и в поте лица изымая полезный в походе инвентарь. А ведь генерал тот еще любитель покататься на таких, как он, безответный Чумп, осликах! Это сейчас он охотно принимает Чумпа за ценного кадра-разведчика, а стоит дойти до драки — небось мигом назначит в воины, и остается только молиться, чтобы ему звездочет не воспонадобился.
— Ну и кадры подобрались, — насупился генерал. — Смотри, рыжая, и запоминай: гоблин должон занимать в каждой концессии положение сугубо главенствующее. Потому как на подхвате толку с правильного гоблина — один вред, только и умеет что жрать, спать, гадить и… ну, этот дефективный не в счет, второго такого и на пиво не приманишь.
Дефективный Хастред, привалившийся было почитать на сон грядущий страничку-другую из своего спеллбука (в который, помимо заклинаний, записывал еще и занятные анекдоты и познавательные истории, которые впоследствии охотно перечитывал) сердито отвернулся от хулителя и яростно зашелестел страницами.
— А какой прок от гоблина-руководителя? — почти что деликатно уточнила Тайанне. — Помимо того же самого вреда?
— А пинательные способности ты не учитываешь, дурила? Кто лучше потомственного гоблина построит таких как ты раздолбаев, предотвратит разброд и смятение умов, выдаст ценные указания и проследит за их соблюдением?
Эльфийка озадаченно засопела, ища подвох.
— Вообще-то кто угодно. Разброд у тебя творится полный, да и смятение умов было бы нешуточное, кабы нашелся хоть один ум помимо моего, и так уже смущенного донельзя.
Генерал обиженно хрюкнул и сделал вид, что по примеру компании тоже отбыл ко сну, хотя судя по надсадному пыхтению и раздраженному хождению желваков под кожей — предался измышлению достойного ответа на злую критику. Что, в принципе, вывело его из строя ничуть не менее надежно. Через пару минут размышлений Панк сменил позу, улегшись на спину и закинув руки за голову, еще через пару потерял нить рассуждений, а под конец неразборчиво пробурчал что-то вроде «бабы дуры» и впрямь начал героически похрапывать.