Генерал Панк. Дилогия
Шрифт:
Но Лес не покушался ни на спутников огнеопасной эльфы, ни на нее саму, хотя и шумел потревожено. То ли никак не связал суетящуюся мелочь с опасным проявлением, то ли со свойственным исполинам тугодумием еще не успел осознать происходящее и найти в своих недрах виновного. Впрочем, куда ему спешить? Эльфы бессмертны, вот явится та же Тайанне лет через тысячу во главе очередной волны своих собратьев по гоблинские души, тут-то Злой Лес и оправдает свое прозвание. А эльфу скрутит склероз, и будет она исступленно молотить кулачками по земле, не в силах
Жизнь — штука сложная.
И еще больше ее осложнило появление вражеской кавалерии.
Без прокладывающего курс друида ручкающийся с эльфой Хастред вполне закономерно сбился с пути и вместо того, чтобы вернуться на безопасное место лежбища, выбрел ни много ни мало к Южному тракту. Как раз к тому моменту, как с него свернули и принялись неспешно углубляться в лес конные каратели. И поскольку на Тайанне медленно накатывала беспробудная усталость от чудовищного расхода сил, а книжник по своей загадочной природе развесил уши и распустил нюни, встреча с храпящим вороным чудовищем оказалась для обоих полной неожиданностью. Как, впрочем, и для наездника, который куда больше был озабочен защитой глаз от колючих ветвей, нежели слежением за тем, что происходит прямо по курсу.
Лошадь испуганно взвизгнула. Тайанне так же испуганно матюгнулась, враз распустив в вермишель всю интимность момента. Хастред встрепенулся, обнаружив перед собой конскую морду, перевитую ремнями сбруи, отцепился от эльфийки и сделал то, что обычно первым приходит гоблину в голову при виде изрядной морды: сплеча влепил в нее кулак. Да не абы как влепил, а хватил со знанием дела, слепленным из тщательного изучения анатомии, годов упорной тренировки по кабакам и дорогам и завидного мордобойного генотипа. Несчастное животное взвыло и осело на круп, пустив из носа горячие кровавые струйки. Воин свалился через заднюю луку, треснулся головой о толстый корень и мучительно застонал, не в силах стоически воспринять такие разительные перемены в мире.
— Во ты гад! — ахнула эльфийка благоговейно. — Лошадь-то за что? Тоже в генералы метишь?
— В паладины, — буркнул Хастред обескураженно, потрясая отшибленной о прочный конский череп рукой.
— Неее… Тогда бы ты ее не рукой…
Каратель с трудом уселся, ухватился рукой за голову в шлеме-саладе. Меч его, длинный седельный бранк, как висел на седле, так на нем и остался. Вряд ли бедолага вообще успел понять, что же именно произошло с ним самим и его лошадью.
— Эй, приятель, ты не из людей барона Талмона? — окликнул его Хастред, посчитавши, что честность — лучшее оружие.
— Нет, — прогудел воин, прижимая шлем покрепче. — Я… из сотни капитана Ульпитрия, Второй полк карателей Ордена Гул…
Хастред немедленно шагнул к нему и с маху пнул сапогом в открытое лицо. Железная шапка улетела далеко в темноту, а воина подбросило и перекатило через голову, уложив ничком. Так он и остался лежать, распластавшись по земле как расплющенная лягушка,
— Если все еще в паладины метишь, то опять не угадал, — машинально объявила эльфа. Ответить ей гоблин не успел — из темноты выдвинулись еще две верховых фигуры, одна из них отклоняла ветки острием меча, а вторая светила перед собой факелом. В его бледном (после эльфиного-то пожарища) свете в сторонке угадывался и третий всадник. Вот не было печали! — только и успел подумать Хастред, ухватывая эльфийку за ворот камзола и следом за собой утаскивая за ближайшее толстое дерево.
— Сама могу! — обиженно вспискнула Тайанне, которой такое обращение ничуть не польстило. — Грррубиян!
— Заткнись! — простонал книжник, извернулся и неуклюже выволок из-за спины топор черного рыцаря — слишком тяжелый, чтобы быть привычным. В руках он, однако, лежал как влитой, придавая уверенности, и, перехватив его наотлет, Хастред слегка перевел дух. Может, еще пронесет?..
— Сам заткнись! Не груби даме, скотина!
В отдалении появился Кижинга, обвел взглядом живописный пейзаж с вырубленным подчиненным Ульпитрия и понятливо привалился спиной к соседней сосне. А кони топали уже широким фронтом, насколько позволял определить слух — углубляясь в лес со стороны тракта в сторону пожарища.
— Едут свой телепорт проверять, — шепотом сообщил Хастред эльфийке.
— Хорошо бы с разбегу въехали, чтоб уже не выбрались, — отозвалась та. — На второе такое кострище меня не хватит.
— Эге, да это лошадь Альпида! — раздалось рядом. — Лови ее! Что с ней? Мечется как чумная! А сам он где?
— Сейчас им лошадь нас выдаст, — сердито зашипела эльфийка в ухо книжнику. — Надо было ей тоже ногой наварить! А то морда в кровь, сразу ясно, что с гоблином задралась!
— Если бы задралась, то как раз и наварил бы, — вполне резонно возразил Хастред.
— Да вон же он! Что с ним?!
— Прикройте меня!
Глухо стукнули о землю сапоги спешившегося, мягкие шаги зашаркали по траве. Из отдаления донесся противный скрежет взводимой арбалетной тетивы. У Хастреда от него заныли зубы, а Тайанне проскрипела что-то вроде «вечно все приходится делать самой» и принялась разминать пальцы.
— Живой, — донеслось из-за ствола, отделяющего парочку от распростертого на земле Альпида. — Но от рожи одно месиво!
— А я говорил ему так не лететь!
— Эй, погодите, да обо что он так мог?
— А хоть бы вон о тот сук.
— Нет, погодите, я голоса слышал!
— Да ты их и так все время слышишь!..
— Да и как без голосов, когда с маху о такую ветвищу? Я б тоже голос подал, уши бы увяли по всему лесу.
— Эй, лошадь его сюда давайте! — призвал подошедший. — И слезьте кто-нибудь, надо его в седло взвалить. Не то капитан нам всем надает таких премий, что лучше бы здесь о деревья самим переколотиться. Ничего не вызнали, а уже проблемы!