Генералиссимус
Шрифт:
Сталин спокойно сказал:
– Идите и еще раз хорошенько подумайте. Рокоссовский вышел, недоумевая, почему так поступает
Верховный. Возвратясь, он упорно повторял свое ранее принятое решение.
– Настойчивость командующего фронтом, - сказал Сталин, - доказывает, что организация наступления тщательно продумана. А это надежная гарантия успеха.
Напряжение, создавшееся на совещании, было снято. Сталин еще раз показал свою рассудительность и... власть.
О том, что Сталин провел эту "воспитательную игру" умышленно, подтверждает Жуков в своих воспоминаниях:
"Существующая в военных кругах
Вот так теперь уже опытный Сталин иногда проверял правильность своих решений и попутно занимался воспитательной работой.
На этом совещании Сталин приказал Жукову взять на себя координацию действий 1-го и 2-го Белорусских фронтов, а Василевскому - 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского.
Предстояла сложная перегруппировка: для проведения операции "Багратион" надо было перевести в новые районы войска пяти общевойсковых, двух танковых и одной воздушной армий. Кроме того, Ставка передавала фронтам дополнительно 4 общевойсковые, 2 танковые армии, 52 стрелковые и кавалерийские дивизии, 6 отдельных танковых и механизированных корпусов, 33 авиационные дивизии, 2849 орудий и минометов и 210 тысяч человек маршевого пополнения.
Все эти резервы готовил сам Сталин! (Два слова - "готовил сам" - а вы представьте, какая это титаническая работа!) И все это надо было переправить скрытно, чтобы противник не заметил и не разгадал намеченный план наступления.
Была проведена и дезинформация противника: создавалось впечатление, будто удар готовится на юге, на 1-м Украинском фронте.
В период подготовки операции произошло событие, которое, несомненно, имело огромное значение для поднятия боевого духа воинов Советской Армии; союзники - наконец-то!
– начали форсирование Ла-Манша и открыли второй фронт!
Второй фронт
6 июня 1944 года англо-американские экспедиционные силы высадились на французской земле. Произошло это за семнадцать дней до начала операции "Багратион".
Я стремился к объективности при описании действий наших врагов, тем более считаю необходимым придерживаться такой же позиции, говоря о наших союзниках. То, что англо-американское руководство оттягивало открытие второго фронта, оставляя нас в самые трудные дни войны один на один с мощной гитлеровской армией, - то, как говорится, на их совести. Но люди погибали ради достижения победы над общим врагом, тут надо помянуть добрым словом 122 тысячи погибших в операции "Оверлорд" солдат и офицеров, из которых 73 тысячи были американцами и 49 тысяч - англичанами и канадцами.
Нормандская десантная операция под командованием генерала Д. Эйзенхауэра является самой крупной десантной операцией второй мировой войны, в ней участвовало 2 миллиона 876 тысяч человек, около 7 тысяч кораблей и судов, около 11 тысяч боевых самолетов. Вея эта армада двигалась через пролив Ла-Манш шириной от 32 до 180 километров. Читатели даже по этим цифрам могут представить масштаб морского, сухопутного и воздушного сражений при высадке во Франции.
Гитлеровскому командованию было
Следуя своему принципу - искать участников описываемых мною событий, бывать на местах боев, я не раз летал в Англию, встречался с участниками операции "Оверлорд", причем стремился охватить как можно более широкий круг ее участников: беседовал с адмиралами, генералами, офицерами, рядовыми.
Побывал в Лондоне, в ставке Черчилля. Это приспособленный под бомбоубежище подвал под огромным домом в центре города. Перекрытие укреплено толстым брусом и стволами деревьев (кругляка). Узкие коридоры с этими подпорками. Никаких удобств, общий туалет на всех. Здесь Черчилль провел больше ста заседаний ставки под бомбежками немцев.
Сохранены рабочие места всех служб и кабинет самого Черчилля - комната № 65а, - в котором стоит большой письменный стол, на нем старомодные телефоны и лампа с зеленым абажуром. В углу кабинета широкая застланная кровать. В застекленных стендах карты и документы тех дней, и в одной из витрин потертый тяжелый пистолет, который Черчилль приобрел еще в дни первой мировой войны (он держал его здесь под подушкой), рядом с пистолетом большой белый фарфоровый ночной горшок - премьер пользовался им, чтобы не ходить в туалет через длинный коридор...
Стрелки всех часов в ставке показывают время подписания союзниками капитуляции гитлеровцев - 17.00, 8 мая.
На побережье в Портсмуте я побывал в штабе Верховного Главнокомандующего экспедиционными силами союзников в Западной Европе генерала Эйзенхауэра. Тут по сей день висит огромная, во всю стену карта с прикрепленными к ней переносными фишками, обозначающими корабли и место их нахождения в определенное время.
Осмотрел я полевой штабной комплекс фельдмаршала Монтгомери, состоящий из нескольких специально оборудованных автомобилей: кабинет, комната для заседаний, спальный салон... Вспомнил свою короткую, но памятную для меня встречу с фельдмаршалом. Знакомство было эпизодическим - произошло после войны в Москве, когда Монтгомери посетил Академию имени Фрунзе, разведфакультет которой я окончил в 1947 году, защитив диплом на английском языке.
В тот день я занимался в кабинете тактики. Монтгомери в сопровождении маршала Конева и других военачальников знакомился с академией. А вот в кабинете тактики остановился около моего стола. Причина? Рядом висел портрет Конева.
– Конев, это вы?
– спросил Монтгомери. Конев улыбнулся:
– Похож?
Я встал, приветствуя военачальников. Монтгомери, обращаясь к переводчику, сказал:
– Спросите у него, чем он занимается.
Стоящий тут же заместитель начальника академии генерал-полковник Боголюбов подсказал Монтгомери: