Генералиссимус
Шрифт:
– Мы их не боимся, но у нас нет военной техники и морских сил.
Сталин пообещал:
– С этим мы вам окажем помощь. Особенно самолетами, чтобы американцы не хозяйничали в небе. Кроме укрепления своей армии, надо принимать меры по ослаблению армии противника. Как у вас обстоит дело с этим вопросом? Засылаете ли вы своих людей в южнокорейскую армию?
– Наши люди там ведут тайную работу, но пока активно себя не проявляют.
– Правильно делают, осторожность нужна. Но и о бдительности не забывайте, южане тоже засылают своих людей в вашу армию...
В
Такое отношение к Мао, конечно же, объясняется не только престижными соображениями. Сталину надо было решить с Мао геополитические проблемы на многие годы вперед. И конечно же, два крупнейших политических лидера XX века за эти недели и поговорили, и обсудили, и договорились о многом.
Кроме личных встреч, были и официальные, в присутствии членов Политбюро. Достовернее других об этом рассказывает переводчик Н. Т. Федоренко (впоследствии ученый-краевед, член-корреспондент АН СССР). Я использую здесь некоторые эпизоды из его воспоминаний.
Встречи и беседы Сталина и Мао Цзэдуна проходили обычно на московской даче в Кунцево. Время всегда было ночное. За длинным столом, в самом начале которого сидел Сталин, как правило, располагались члены Политбюро ЦК ВКП(б). Мао Цзэдун занимал место рядом с хозяином, если не считать переводчика, который находился между ними. Китайские товарищи занимали места по соседству со своим лидером.
Стол всегда был сервирован: у каждого места - обеденный прибор, бокалы, рюмки, минеральная вода, несколько бутылок грузинского сухого вина. Водка не подавалась. На столе также стояли блюда с парниковыми овощами и зеленью.
В конце большого стола находился сервировочный столик. Каждый брал себе еду по собственному вкусу. Прислуги в комнате не бывало. Приходила лишь одна официантка, которая приносила какое-либо горячее блюдо, показывала его хозяину и затем относила на сервировочный столик. Вино каждый наливал себе сам, но пили очень экономно, большинство скорее делало вид, что выпивает. Все, кажется, предпочитали лишь пригубить.
Графин с коньяком, стоявший в центре стола, приводился в движение шел по кругу, когда подходило время произнести тост.
Сталин обычно отпивал один-два глотка сухого вина из своего хрустального бокала на ножке, смешивая красное и белое из двух бутылок, которые возвышались по его правую руку и которыми пользовался только он один.
"- Как-то на одной из встреч, - вспоминает Федоренко, - как всегда на подмосковной даче, Мао Цзэдун, с которым мне пришлось сидеть рядом, шепотом спросил меня, почему Сталин смешивает красное и белое вино, а остальные товарищи этого не делают. Я ответил ему, что затрудняюсь объяснить, лучше спросить об этом Сталина. Но Мао Цзэдун решительно возразил, заметив, что это было бы бестактным.
–
– раздался голос Сталина.
– Товарищ Мао Цзэдун интересуется, почему вы смешиваете разные вина, а другие этого не делают.
– Это, видите ли, моя давняя привычка. Каждое вино, грузинское в особенности, обладает своим вкусом и ароматом. Соединением красного с белым я как бы обогащаю вкус, а главное - создаю букет, как из пахучих степных цветов".
Темы собеседований были самые различные. Строгой повестки дня не существовало. Разговор практически происходил между Сталиным и Мао Цзэдуном. Однако в ходе непринужденного разговора собеседники обменивались суждениями по военным, политическим, экономическим и идеологическим вопросам. Именно так были согласованы принципиальные положения Договора о дружбе, союзе и взаимной помощи между Советским Союзом и Китаем.
Конкретные переговоры по содержанию статей договора велись делегациями: советской - во главе с А. И. Микояном и китайской - с Чжоу Эньлаем.
Шло время, прошел декабрь. Минул январь 1950 года. Приближалась февральская дата - день подписания Договора о дружбе, союзе и взаимной помощи между Советским Союзом и Китаем.
– Нам хотелось бы, товарищ Сталин, устроить небольшой прием после подписания договора, - обратился Мао Цзэдун с просьбой во время очередной встречи.
– Естественно, - сказал хозяин.
– Но не в Кремле, где меня разместили, а в другом месте, например в "Метрополе".
– А почему не в Кремле?
– Видите ли, товарищ Сталин, Кремль - это место государственных приемов Советского правительства. Не совсем это подходяще для нашей страны - суверенного государства...
– Да, но я никогда не посещаю приемов в ресторанах или иностранных посольствах. Никогда...
– Наш прием без вас, товарищ Сталин... Нет, нет, просто немыслимо. Мы просим, очень просим, пожалуйста, - настаивал Мао Цзэдун.
Наступила пауза, с ответом Сталин не спешил. Он как бы сосредоточивался. Мао Цзэдун ждал согласии, не сводя с него глаз.
– Хорошо, товарищ Мао Цзэдун, я приеду, если вы этого так хотите, произнес Сталин и заговорил на другую тему.
14 февраля в назначенный день и час китайские хозяева и гости собрались в банкетном зале "Метрополя".
Охрана предложила переводчику встретить Сталина в вестибюле.
Вскоре открылась парадная дверь, и на пороге, как в раме на портрете во весь рост, стоял Сталин. Быстрым взглядом он обвел вестибюль и, заметив переводчика, не спеша направился в его сторону как на знакомый ориентир.
Приблизившись к гардеробу, Сталин начал расстегивать шинель, услужливый гардеробщик подскочил к нему и произнес:
– Разрешите, Иосиф Виссарионович, подсобить... Сталин, взглянув на него, вежливо с ним поздоровался и
с легкой иронией произнес:
– Благодарю, но это, кажется, даже я умею...
Сняв шинель, он подошел к вешалке, повесил, положил на полку свою фуражку, посмотрел в зеркало, поправил волосы и обратился к переводчику:
– Как тут дела, все ли в сборе?