Генеральная зачистка
Шрифт:
– Ты проходи, присаживайся. И давай рассказывай свою историю.
– Так Миша должен был…
– Что должен был сделать Миша, он сделал; теперь очередь за тобой.
Старший лейтенант Самойлов описал то, с чем столкнулся в воскресенье.
– Вот такие дела, Александр Александрович.
– Фото женщины с собой?
– Да, вот, пожалуйста.
Самойлов передал Тимохину фотографию.
– Красивая дама, и на снимке вполне счастливая, – проговорил Александр.
– Да, когда-то, видимо, была счастлива…
– И вы с Шепелем решили найти эту женщину и помочь ее семье?
– Решил я, а
– Всем, Сережа, не поможешь.
– Всем не поможешь, но этой семье можно.
– Почему именно этой?
– Не знаю. Мальчишка уж очень просил… Вы бы его глаза видели. В них столько боли и печали, будто он уже жизнь трудную прожил. А ему всего десять лет. И сестру используют проституткой, а ей двенадцать…
– Я это уже слышал. Как и где мать этих несчастных детей искать думаете?
– Надо еще раз с пацаном встретиться, – сказал Шепель. – Причем мне, так как Самойлов засветился перед старой сучкой, что контролирует рабов. Попытаться поговорить, узнать, где их держат. Куда-то после работы их должны отвозить на отдых… Понятно, что не в «Президент-отель», но в здание, пригодное для жилья в зимнее время.
– Так ты тоже засветишься. За рабами смотрят строго.
– Можно проследить, куда и на чем их повезут, – предложил Самойлов.
– А если за город, куда-нибудь в деревню? Тогда и тачку вашу бандиты срисуют. Эти твари, что детей губят, не остановятся ни перед чем – и устроят вам встречу по всем правилам военного искусства. У них наверняка боевое оружие есть, а вам здесь разрешено только ношение пистолетов. С «пээмами» против «АК» ни хрена не сделаешь… Нет, ребята, если уж решили работать серьезно, то и действовать надо хитро. Девочку, говоришь, Сережа, старая баба гастарбайтерам в постель подкладывает?
– Так пацан сказал.
– А как думаете, не подложит ли она девочку под Шепеля?
Михаил глянул на Тимохина:
– Предлагаешь таким путем пойти? Якобы снять малолетку?
– Почему нет?
– Не получится, – произнес Самойлов. – Какой из Михаила гастарбайтер? Да и продает эта тетка Зина девчонку наверняка только тем, кого знает.
– Скорее всего, ты прав, – сказал Тимохин. – Тогда вам надо найти тех, кого она знает.
– Где ж их найти?
– Снимают проституток наши приезжие «гости» не у отелей и не в соседних районах, а там, где сами обитают.
Шепель взглянул на Самойлова:
– Слушай, Серега, так рядом с ВДНХ дом строится. И рабочие там в основном узбеки или таджики. Живут прямо за забором в бытовках.
– Откуда знаешь?
– Так я там одного урода чуть не сбил на машине. Вылетел придурок на дорогу, чуть не под колеса. Хорошо, успел затормозить, и скорость держал невысокой, а то насадил бы этого додика на капот, как сельдь на вилку… Хотел ему в пятак дать, чтобы не летал по дорогам, так он через забор этой самой стройки и сиганул.
– Понятно… Значит, надо оттуда приманку брать. Но опять-таки рискованно. Гастарбайтеры друг от друга тайн не держат. Начнем обрабатывать одного, корешки гуртом подвалят, и рухнет план.
– А ну-ка, Серега, погоди, – поднялся Шепель. – Сейчас мы попробуем уладить этот вопрос… Я позвоню, Саныч?
– Тестю?
– Ему.
– Звони!
Шепель набрал номер нефтяного магната Туркина:
– Алло! Борис
– Что бы ты без тестя делал, Миша? – усмехнулся Тимохин.
– И без него обошелся бы, но с ним проще. И потом, я у него единственный зять.
– Единственный и неповторимый…
– И неповторимый. Но ты, Саныч, для него большой авторитет…
Разговор офицеров прервала трель телефонного звонка. Шепель поднял трубку:
– Да?.. Я, кто же еще? Нет Тимохина, занят он. Что?.. Передам. Что там по гастарбайтеру?.. Говорите, запомню… Так… так… Юлдаш… у стоянки такси с 12 часов? Понял. А он предупрежден?.. Понял. Да передам, передам. Спасибо, Борис Анатольевич, век не забуду вашей доброты… ладно, все, отбой! – Бросив трубку на рычаги телефонного аппарата, Шепель сказал: – Ну вот и порядок. Гастарбайтер по имени Юлдаш с 12.00 будет ждать нас у ВДНХ, там, где стоянка такси. Сделает все, что нам надо. О молчании предупрежден.
– Как мы его узнаем? У ВДНХ этих узбеков и таджиков как собак нерезаных, – поинтересовался Самойлов.
– Узнаем! Он будет в черной куртке, с сумкой «Адидас», в начале стоянки. А главное, у него перебинтована правая рука… Ты тачку подготовил?
– Она готова.
Шепель повернулся к Тимохину:
– Так мы поехали, Саныч?
– Езжайте. Документы и оружие возьмите на всякий случай. Если что, звонок мне. И учтите: проблему надо снять как можно быстрей. Кто знает, что будет с отрядом дальше? Могут в любое время поднять.
– Это понятно…
– Удачи!
– Спасибо вам, товарищ полковник, – проговорил Самойлов.
– Не за что. Поаккуратней там!
Вскоре Шепель и Самойлов выехали на «Форде» связиста с территории военного городка. К ВДНХ подъехали в 12.20. С трудом припарковались. Прошли к стоянке такси. Верзилу-узбека в черной куртке, с сумкой «Адидас» и перебинтованной рукой увидели издали.
– Да его только по росту узнать можно было, – проговорил Шепель.
Офицеры подошли к узбеку.
– Юлдаш? – спросил Михаил.
– Да. А вы люди Ворона?
Михаил сориентировался мгновенно:
– Ворона, кого ж еще?
– Мне хозяин сказал, чтобы я делал все, что вам нужно.
– А то, чтобы язык за зубами держал, тебя тоже хозяин предупредил?
– Конечно! Сказал, болтать будешь, язык отрежу.
– А он отрежет, он такой.
– Что я должен делать?
– Давай-ка отойдем к палаткам, а то торчим здесь у всех на виду, как три тополя на Плющихе.
– Где? – переспросил, не поняв, узбек.