Генератор чудес
Шрифт:
Дальше картина резко изменилась. Они стали открывать глаза и уже различно, каждый по-своему, входить в реальную обстановку. Общим для всех было только молчаливое остолбенение и ужас в глазах, нараставший по мере того, как они начинали понимать свое положение. Все молчали.
Одного только Ганса не коснулась эта эволюция. Едва открыв глаза, он поднял голову и сразу же увидел знакомые, и такие желанные лица майора и двух капитанов - единственных пока настоящих друзей в этой новой его жизни.
В нем еще жили чувства, с которыми он погрузился в сон: провал,
Он снова повернул голову туда, где стояли друзья, встретил дружелюбный взгляд майора... Это было уже слишком много для него.
Не зная, можно ли встать, нужно ли продолжать роль разведчика, - как вести себя вообще в этой непонятной, еще не разгаданной им обстановке, он опустил голову и закрыл лицо руками, не будучи в состоянии сдержать счастливых, облегчающих слез.
Около полудня шведское рыборазведочное судно "Эрвалла", нарушившее территориальные воды Эстонской Советской республики, и, согласно международным правилам, арестованное пограничной охраной, под конвоем сторожевого катера вошло в бухту Кунда, затем пришвартовалось в порту.
Второй катер, принимавший участие в поимке судна, еще утром подошел к маленькому островку Стеншер, где возвышался один из многих советских маяков Финского залива, и, приняв на борт одного человека, после минутной остановки, взял курс на Таллин.
* * *
Ридан и Николай сидели рядом.
Глаза у обоих были красные, лица серые, утомленные.
Неудивительно: за эти двое суток после внезапного вызова по телефону и затем вылета из Москвы им удалось поспать, в общей сложности, не более трех часов. А сколько произошло событий, перемещений из одной обстановки в другую, сколько необычных впечатлений за это время!
На таллинском аэродроме перед вылетом они подремали минут двадцать, а вот теперь, когда можно было спать верных два часа, сон улетучился.
Ридан осторожно, сбоку заглянул в лицо Николая, увидел, что тот тоже не спит, и легонько толкнул его локтем.
– Здорово, все-таки, получилось, - сказал он.
– Сколько, вы говорите? Тридцать один километр?.. Маловато, конечно... Но вы теперь понимаете, что я был прав?
– Вероятно так.
– Вероятно! Не вероятно, а так точно!.. Ведь ни одной осечки, все двадцать восемь человек, как миленькие...
Некоторое время оба молчали. Потом снова заговорил профессор.
– Во всей этой фантасмагории мне непонятно одно... Нас вызвали в Наркомат государственной безопасности позавчера вечером. Они только познакомились с нашим предложением об испытании аппарата, с его возможностями... Помните, о чем нас расспрашивали? Можем ли мы пустить в ход аппарат в море, ночью, в туман; а что, если объектом будут люди на судне, не помешает ли "обшивка", и так далее. Понимаете?
– Да, непонятно... У них - своя наука... мы ее не знаем... Но как остроумно они решили задачу испытания "ГЧ"... Правда?..
Николай говорил медленнее обычного, глухим, беззвучным голосом. Сквозь гул самолета его почти не было слышно. Ридан снова покосился на него, немного подумал, встрепенулся.
– Слушайте, Николай Арсентьевич, - заговорил он решительно, твердо, будто нарочно противопоставляя свой звонкий баритон его бледному голосу. Через... два часа мы будем дома. Вот какая будет программа жизни. Вы тотчас же идете в ванну, потом за стол, плотно ужинаете, и - спать. Никакой болтовни, тем более, что мы и не можем ничего рассказать нашим. Спать будете до отказа. Об этом уж я позабочусь... Я сегодня даю распоряжение девчатам срочно собираться на Уфу. Звоню Федору Ивановичу. Через два дня вы должны выехать.
– Но... ведь теперь... "ГЧ" уже знают. В любой момент нас могут...
– Да, знаю, что "нас могут", - резко перебил Ридан.
– Но вас не смогут! Я знаю наверняка, что если вы останетесь в Москве, вам не дадут покоя и это плохо кончится. Уж, если я сам то и дело нарушаю ваш отдых, чего же ждать от тех, кто ничего о вас не знает! Сейчас я беру всю ответственность на себя, и поверьте, ни одна живая душа не будет знать, где вы находитесь!
– Ну... х-хорошо, - ответил Николай.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ
ТАКИЕ ЛЮДИ ЕСТЬ
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
"ПЛАВУЧИЙ ДОМ"
В яркий томительный полдень на одной из улиц древнего уральского городка Красноуфимска появилась группа тяжело нагруженных туристов. Они только что вышли из ворот "гостиницы" - деревянного одноэтажного домика - и, несмотря на солидный груз и жару, быстро шагали по узкому дощатому тротуару, видимо, торопясь перетащить свой багаж куда-то недалеко.
Через несколько минут они достигли конца улицы; она обрывалась крутым спуском. Внизу извивалась прозрачная лента река Уфы. Противоположный низкий берег открывал широкую панораму лугов и синеющих вдали лесистых отрогов Уральского хребта.
Однако величественный ландшафт не привлек внимания пришедших. Едва сложив на землю тюки, чемоданы и ящики, они устремили взоры вниз: там к берегу была причалена лодка.
Лица туристов сияли радостью. Все, что было сделано до сих пор закупки провианта и необходимых вещей, переезд по железной дороге из Москвы в Красноуфимск и три дня жизни в этом живописном городке, пока Федор с Николаем разыскивали подходящую лодку, - все это было лишь подготовкой к путешествию, которое теперь только начиналось. Еще несколько минут - и они станут обладателями несметных богатств: чистого воздуха, прозрачной воды, свободы, солнца, дикой природы.