Генератор Кошмаров
Шрифт:
– Наш цирк существует с оче-ень давних пор, - в тон доктору шёпотом ответил Бинго. – Где только не приходилось нам выступать… На земле осталось ещё достаточно белых пятен, док, чтобы там не думали по этому поводу некоторые учёные умники. Директор Старжински, насколько мне известно, с самой юности помешан на всяческой сверхъестественной чуши. И просто души не чает в этих уродцах!
– Так всё это… Все эти СУЩЕСТВА собраны им, я правильно понял?
– Да, мистер, цирковая кунсткамера по сути является личной коллекцией нашего директора. Знали бы вы, как он гордится своими экспонатами!
– В принципе, я его понимаю, - несколько рассеяно сказал Уолтер, широко распахнув глаза.
Самые невероятные и фантастические формы врождённого уродства и последствий наследственных болезней. Существа, облучённые превышающим все приемлемые нормы радиационным фоном, неродившиеся дети заражённых сифилисом и пожранными наркотиками матерей, чудовища, казавшиеся выходцами из самых глубоких бездн ада… Обитателей шатра объединяло одно – все они когда-то были людьми. Старжински интересовали исключительно твари, имеющие отношение к роду человеческому.
– Это. Это поражает и захватывает дух, - Харрис не мог подобрать нужных слов. Обострившийся инстинкт врача и исследователя пробудился в нём и безоговорочно вылез на передний план.
– Смотрю, вы уже не жалеете, что зашли к нам на огонёк, док, - осклабился Весёлый клоун, танцующей походкой следуя за неспешно продвигающимся Уолтером.
Харрис остановился напротив здоровенного аквариума объёмом литров на четыреста. В мутном от старости растворе скорчилось поразительное существо, напоминающее тритона, но с ярко выраженными человеческими признаками. Вполне возможно, что кольчатый хвост и жабры являлись рудиментарным и не играли важной роли в недолгой жизни этого… этой… Харрис замялся, не зная, как классифицировать то, что он видит. И почему, собственно, недолгой? С чего он так решил? Основываясь на том, что с подобными уродствами долго не живут? Но ведь эта страхолюдная амфибия достигала по самым скромным прикидкам четырёх, а то и пяти футов в длину! То есть, размеры совеем не маленькие. М-да…
Едва удержавшись, чтобы не почесать в затылке, Уолтер двинулся дальше. Бинго не отставал. Обычно неугомонный болтливый клоун сейчас молчал, как воды в рот набрал. Лишь нарисованная от уха до уха жизнерадостная ухмылка выдавала его профессию.
Следующим заинтересовавшим Уолтера экспонатом был сравнительно небольшой зародыш, заключённый в продолговатую, вытянутую колбу. Харрис не побоялся вплотную приблизится к сосуду, едва не дотрагиваясь носом до стекла. Зародыш здорово напоминал помесь человека с обезьяной. Доктор затруднялся в точной мере определить возраст сей богопротивной мерзости, но одно мог сказать не задумываясь: зародыш давно перешёл от состояния эмбриона на следующую ступень развития. Пожалуй, месяца два, а то и три, закусив губу, прикинул Уолтер. Что произошло потом? Бог его знает. Скорее всего, у несчастной матери этого зародившегося уродца случился выкидыш, и маленькая тварючка пополнила коллекцию мистера Старжински.
Мутации порой выкидывали кошмарные, превосходящие всякое больное воспалённое воображение, вещи с человеческой природой. Возле стенда с распятым чучелом определённо женской особи Харрис задержался особенно долго. Бинго тихо сопел сзади в затылок доктора, воздерживаясь от комментариев.
Да, первичные половые признаки позволяли
Он заметил, что ни один экспонат не имеет сопроводительной таблички, надписи, проясняющей некоторые нюансы появления на свет этих ошибок природы. А это бы отнюдь не помешало.
– Вы отлично, держитесь, док, - уважительно польстил семенящий рядом Бинго. – Помню, на второй день представлений двух особо впечатлительных дамочек пришлось выносить отсюда на руках! Жалко, меня не позвали помочь. Я видел, у одной из них были просто шикарные сиськи!
– Да, да, сиськи… - отрешённо пробормотал Уолтер, замирая перед очередным шедевром дьявольской изобретательности.
Бинго недоумённо уставился на врача голубыми глазами и обречённо махнул рукой.
– Я так и знал, что вы извращенец, док! Я же говорю СИСЬКИ!
Глава 10
Алан старался изо всех сил. Он улыбался, внимательно выслушивал собеседников, небезуспешно изображая неподдельную заинтересованность. Смеялся над особо удачными шутками, был сама любезность и участие. Но… Но на душе у него становилось почему-то с каждым часом всё хуже и хуже. Муторная волна непонятной тревоги накатывала на юношу раз за разом, заставляя периодически вздрагивать и тревожно оглядываться. Сердце сжималось в зачастивших пароксизмах странной, ноющей боли.
Несмотря на определённый скепсис в вопросах, касающихся собственной умственной состоятельности, Алан никогда не мнил себя параноиком. Наоборот, Блейз всегда доверял своей чуткой, проникновенной интуиции, никогда не подводившей его в трудные моменты. А сейчас интуиция буквально вопила во всю глотку, предупреждая о грозящей опасности. И Алан не видел ни малейшей причины ставить её под сомнение.
Они расположились в гостиной за отменно сервированным столом, сделавшим бы честь любому дорогому ресторану. Фредерик и Шейла проявили свои таланты в полной мере, подтвердив, что не лишены чувства прекрасного. Яркое, но не режущее глаз, освещение, удобные мягкие стулья, великолепные блюда, уютный треск сгораемых в камине дров… Хорошая компания за непринуждённой дружеской беседой. Идиллия, одним словом! Алан в который раз скромно похвалил себя за врождённую выдержку и наработанное усиленными тренировками хладнокровие. Ну не по себе ему было, ну вот хоть режь его!
Гости прибыли в назначенный час, не опаздывая. Энди Тёрнер и Уолтер Харрис прикатили на машине последнего. Спустя десять минут в дверь особняка де Фесов позвонила добравшаяся на такси Дейзи Хилл. Фредерик, надев по случаю новый дорогой костюм, выбритый и надухаренный, напоминал престарелого агента ноль-ноль-семь. Он командовал парадом, не покидая пределов гостиной, лично усаживая гостей за стол. Шелли взяла на себя обязанность открывать прибывшим двери и приветливо улыбаться, рассыпаясь в непременных любезностях. На Алана возложили почётную обязанность гардеробщика.