Генетика этики и эстетики
Шрифт:
Среди 960 субгигантов (183 см) и гигантов в психиатрических больницах закрытого типа было обнаружено 49 человек с синдромом 47/XYY (5,1 %) и 29 с синдромом XXY (2,3 %), что соответственно в 30 и 20 раз превышает частоту в среде новорожденных и здорового населения (Hook E. В., 1973).
Подавляющее большинство аберрантов 47/XYY отнюдь не становятся преступниками, но они недостаточно контролируют свои импульсы.
12.3. Отсутствие Х-хромосомы у девушек как причина характерологических аномалий
Данная конституционная аномалия, болезнь Шерешевского-Тернера, связана с умственной и физиологической инфантильностью, относительно редка (0,03 %) среди девушек, но очень поучительна. Девушки с этим синдромом — карлицы, почти неспособные к абстрактному мышлению. Благодаря трудолюбию, упорству, своеобразному практицизму они достаточно успешно учатся, кончают школы и даже вузы, но только не дисгармонирующие с их профилем
Грубый дефект хромосомного аппарата оказывает столь властное влияние на формирование личности, что все остальные воздействия могут лишь слегка модифицировать основной тип.
Разумеется, если в отдельных, достаточно редких случаях преступность оказывается связанной с грубой наследственной аномалией конституции (XXY, XYY, ХО), то на этом основании оспаривать ведущую роль среды и социальных факторов в целом преступности так же нелепо, как на основании существования наследственных типов Д-авитаминоза и пеллагры отрицать существование или огромное превалирование алиментарных авитаминозов. Однако биологические факторы антисоциального поведения далеко не исчерпываются грубыми нарушениями хромосомного комплекса.
13. ПРИНЦИП НЕИСЧЕРПАЕМОЙ НАСЛЕДСТВЕННОЙ ГЕТЕРОГЕННОСТИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА
13.1. Балансированный полиморфизм
Сравнительно недавно генофонд человечества представлялся относительно однородным. Конечно, было ясно, что в ходе своего развития человечество дифференцировалось на ряд рас, отличающихся друг от друга множеством признаков, большей частью адаптирующихся к локальным условиям среды; было несомненно, что помимо межрасовых различий имеется очень большой размах внутрирасовой изменчивости по любым «нормальным» признакам, будь то рост, уровень тех или иных видов способностей, цвета глаз, волос. Считалось, что те полсотни тысяч пар генов, которые составляют генотип человека, мутируют с частотой порядка 1 мутация на 100 тыс. гамет, что доминантные мутации, сколько-нибудь вредные, быстро отметаются отбором, что основная часть наследственной патологии человека •определяется надпороговым накоплением полигенов (в сочетании с надпороговым накоплением у повышенно восприимчивых различных экзогенных вредностей), а также выщеплением в гомозиготном состоянии различных рецессивных генов с четким патологическим действием. Но принималось, что все, определяющее поведение личности, всецело детерминируется социальной передачей и окружающими условиями, в первую очередь макро- и микросоциальными (если не считать, разумеется, относительно редких случаев клинического слабоумия, психоза и т. п.).
Указав на всеобщий принцип постоянной эволюционной подмены субстрата микробного фермента его мономутантно возникающим структурным аналогом-антиметаболитом (Эфроимсон В. П., 1971), мы можем сослаться на книгу Р. Левонтина (1978), в которой доля балансированно-полиморфных локусов составляет около 30 % всего числа генов. Еще трудно судить, насколько точны эти расчеты, но по ним ясно, что буквально все виды высших животных проходили интенсивный отбор на распространение таких мононуклеотидных мутаций, которые либо изменяли структуру мимикрируемого антитела, либо превращали полипоптид в антиметаболит паразитарного фермента. Хотя пока данные о балансированном полиморфизме относятся лишь к наиболее удобным для получения структурам, т. е. эритроцитам, лейкоцитам, белкам плазмы крови и т. д., поскольку множество микробных и вирусных паразитов добиралось и до тканей мозга, в них будет обнаружен аналогичный размах балансированного полиморфизма. Совершенно естественно несходство реакций психики разных индивидов на совершенно одинаковые внешние стимулы. Совершенно естественно, что минимальные начальные отклонения могут определять последующую избирательную восприимчивость, что в свою очередь поведет к цепной реакции, в частности к интересующей нас здесь асоциальное™ и антисоциальности.
Явление неисчерпаемой наследственной гетерогенности (которому еще предстоит гигантское расширение в результате применения новейших методов электрофореза и иммуноэлектрофореза в гелях к экстрактам ткани мозга внезапно погибших молодых людей) заранее исключает возможность сходного реагирования всех членов группы детей или подростков на какой-либо внешний импульс. У некоторых он вообще не дойдет до сознания или не будет переработан, либо не запомнится, и с возрастом, наслаиваясь друг на друга, эти расхождения будут возрастать. Очень большое сходство в психике однояйцевых близнецов-партнеров объясняется вовсе не только их изначальной генетической тождественностью, а тем, что они сходно реагировали на все сходные взаимодействия, любопытным образом, даже при раздельном воспитании. Поэтому практически очень трудно уловить то минимальное начальное отклонение, которое сделало подростка более восприимчивым к преступным установкам, к антисоциальным, к вхождению в ту группу, которая обладает именно асоциальными
В действительности же семейно-школьная обстановка оказывается не очень прогностической, в том смысле, что хотя значительная доля подростковой преступности действительно идет из таких семей, большинство детей наглядно обучается в них необходимости диаметрально противоположного поведения. Что касается школы, то совершенно неизвестно, в какой мере пренебрежение к занятиям порождается обязательным получением тройки и переводом из класса в класс, в какой мере тем, что педагогами редко становятся по призванию, в какой мере тем, что почти всегда под рукой оказывается компания самоутверждающихся хулиганов.
Считалось также, что естественный отбор почти совершенно прекратил свое действие, что достижение некоторого уровня материального благополучия, ликвидации нужды, капитализма, империализма и колониализма, широкого доступа к получению образования вполне достаточно для достижения всеобщего равенства и необычайного расцвета всех талантов, приведет к золотому веку.
Следует, как нам кажется, признаться в том, что ликвидация многих форм социального неравенства, почти полная, хотя бы юридическая, а отчасти и экономическая ликвидация колониализма (да и то обстоятельство, что с 1945г. открытая война шла лишь в относительно Немногих странах мира) не принесли человечеству и малой доли того счастья, которое ожидалось. Под реальной угрозой истребления нет-нет, но оказывались целые народы. Но даже странам, вот уже более полутора столетий не воевавшим, в которых без войн материальные нужды потеряли свою остроту (мы имеем в виду, например, Швецию), приходится считаться с постоянным ростом преступности, наркомании, алкоголизма и самоубийств.
Советскому Союзу приходится признать алкоголизм проблемой общегосударственного значения, да и преступность спала не так резко, как на это надеялись некоторые социологи и криминалисты. История XX в. показала, как легко и быстро народы мира спускались до уровня массового зверства и непротивления ему, как легко захватывали и прочно удерживали власть демагоги, диктаторы и тираны всех мастей и как часто и сильно случайные личностные факторы определяли судьбу не только малых, но и великих стран, даже всей планеты.
Если историкам волей-неволей приходится признать роль случайности в ходе истории в гораздо большей мере, чем это обычно допускалось сторонниками фаталистической детерминированности, то и эволюционная генетика человека в итоге количественного наращивания сведений приходит к качественно новому пониманию генетической гетерогенности человечества и происхождения личностных особенностей. Становится все более ясным, что так называемая социальная преемственность (только) и производство средств жизни — далеко не единственные факторы формирования личности; огромную роль играет почти игнорируемая другая сторона производственных отношений: «...производство самого человека, продолжение рода», как признавал Ф. Энгельс. Специфика продолжения рода у человека, точнее, сохранение потомства, оказывается основной направляющей силой отбора, порождающей множество высших биологических особенностей человека, его социальность и ту сторону его природы, которая является биологической основой этической и эстетической восприимчивости. Мало того, выясняется, что наследственная гетерогенность, базирующаяся на глобально распространенной гетерозиготности по многим тысячам генных участков хромосом, является необходимым условием существования всех видов высших животных, от дрозофилы и пресмыкающихся до человека. Выясняется, что глубочайшая наследственная гетерогенность не только охватывает морфологические, биохимические и антигенные особенности человека, но и распространяется на его высшие психические свойства. Становится ясным, что наследственное предрасположение играет важную роль не только при таких клинически выраженных патологиях, как олигофрения, шизофрения, маниакально-депрессивный психоз или не-экзогенная эпилепсия, но и в гораздо более широком круге погранично-нормальных состояний, будь то пониженный уровень некоторых интеллектуальных способностей, шизоидность, циклотимия или эпилептоидность. Исследования на близнецах четко устанавливают роль наследственности в уровне десятков видов дарований и такие «случайности», как наличие в одной родословной, охватывающей едва ли тысячу человек, людей такой неисчерпаемой энергии, как Л. Толстой, Пушкин, Веневитинов, Тютчев, М. М. Щербатов, Чаадаев, философ-идеалист Леонтьев, два Бестужевых, А. Н. Толстой — двух гениев мирового ранга, десятка первоклассных талантов. Даже суммарный, нивелирующий показатель, коэффициент интеллекта, в нормальных условиях в не меньшей мере зависит от наследственности, чем от среды (табл. 7).