Генезис
Шрифт:
Вроде чисто, так что я появился с другой стороны дороги и перебежав трассу, а то там «КАМАЗ» шёл, и подошёл к машине. «Москвич» и прицеп сверкали чистотой, я их ещё ночью на речке отмыл от пыли и грязи. А то ведь и под дождь попадал, и не раз. Первым делом, подходя, я позволил себя стиснуть в объятиях, а когда та наконец разорвала их, отодвинувшись и внимательно осматривая, приспустив водолазку на горле, изучая шрам, я сказал:
– Извините, Ольга Петровна, что обманывал вас, но я решил сказать правду. Я не Антон Верник. Точнее тело его, но душа тело покинула и освободившееся место занял я. Я вижу вы смотрите на меня взглядом врача-вивисектора, наверняка сомневаетесь в моём рассудке. Однако нет, с высоты прожитых лет, уж извините, я в три раза старше вас, вы для меня девочка, я могу добавить. Это не первое тело, которое я занимаю. Я путешественник по телам, сохраняя при этом свою память и память прошлых жизней. Меня Марком зовут.
Я открыл машину, опустив стёкла, помог сесть Ольге Петровне, хотя та и сама ловко справилась, и сообщил, под её молчание:
– Вам будет трудно поверить, понимаю, но поверить придётся. Например, я вожу машины, умею управлять самолётами, морскими судами. В сорок первом погиб, выполняя боевое задание. Можете проверить, лейтенант Некрасов, лётчик транспортного авиаполка при резерве штаба Юго-Западного фронта. В прямом подчинении Будённого были. Был Героем Советского Союза, это ещё за Финскую, но лишён звания и наград по решению трибунала. Меня там расстрелять НКВД пыталось, за то что сбили и в плен попал, на пару часов, пока не сбежал, а я бежал из-под пуль. Сиганул в реку, нас на обрыве расстреливали, я выплыл, а товарищу моему не повезло, убили. Им это не понравилось. Потом всё вернуть пытались, награды тоже, но я сам отказался, лишили так лишили. Погиб четвёртого сентября, при выполнении боевого задания. Я в качестве главного штурмана наводил полк тяжёлых бомбардировщиков на цель. Летали ночью. Да вот не повезло, на очередь истребителя нарвался. Потом я был Тихоном Ивановым, из Москвы, занял его тело в семьдесят первом. Правда с семьёй поссорился, предали меня, бежал в Америку, сделал документы, но там влип в историю. Фильм «Терминатор» смотрели? Во, с ним столкнулся. Бежал сюда, в Союз. Но в Ташкенте тот меня настиг и убил. Это тоже можете попробовать проверить. В Ташкенте, убийство американского подростка в семьдесят первом. Правда там контора всё засекретила. Это последние тела что я занимал, до этого был дворянином в Древней Руси, мальчишкой-охотником. Путешествовал. Ещё до того как Колумб открыл Америку побывал в Южной Америке, искал золотой город ацтеков. К слову, нашёл. Потом был французским капитаном, воевал за Наполеона против англичан. Капитан граф Соло. Знаю больше десяти языков.
– Это всё правда?
– спросила та на немецком.
– В общих чертах, - кивнул я, отвечая на том же языке.
– После гибели в Ташкенте в семьдесят первом, я очнулся в теле вашего внука, рядом с телами семьи Верник. Бандиты праздновали рядом, я их вырубил и связал, с моим опытом это не трудно, уж извините за хвастовство, за такое время жизни я стал настоящей машиной для убийства. Сестру Антона и мать бандиты долго насиловали пока не задушили. Отца пытали, живого в костёр сунули, все ноги сожгли. Думаю, тот от болевого шока умер. А вот Антона те не тронули, просто задушили, и я узнал почему. Антон, по скудоумию ума, рассказал соседу что они уезжают и где встанут на отдых. Доверял ему. Место довольно известное у туристов. А тот собрал дружков и вот что натворил. Видимо за полученные сведенья тот Антона лично удушил, не пытали. Бандитов я казнил. Вкопал колы и посадил на них. Первый умер через семь часов, последний шестнадцать продержался. Острие кола у него из плеча вышло.
– Одобряю, - серьёзно кивнула Ольга Петровна.
– Собакам собачья смерть.
– Спасибо что всё так спокойной воспринимаете. Это я за столько жизней дублённой шкурой обзавёлся, особо не переживаю, а вам знаю, должно быть тяжело. Антон ваш внук, но я не Антон. Играть внука я не смогу. Но мои дети, кровь от плоти вашими правнуками будут. Я не монах, и женщину себе быстро заведу, так что через год максимум, у вас появится правнук или правнучка. Подумайте об этом.
– Хорошо. Причина почем вы решили открыться. Вы её не озвучили. Не думаю, что причина в вашем плохом актёрском мастерстве, - сказал та, но уже на английском.
Я тоже перешёл на этот язык, Ольга Петровна английский и немецкий знала на высоком уровне. Это было заметно. Мне же любопытно, сколько она их ещё знает?
– Причина есть. В следующем году Советский Союза как государство лопнет как мыльный пузырь. Я это уже видел, будучи Марком, в своём собственном теле. Уж извините, настоящую фамилию говорить не буду, не хочу чтобы я тот пострадал. Правда, когда я жил в беспредельных девяностых, и когда по улицам Москвы ходили бывшие пионеры и комсомольцы и вскидывавшие руку в нацистском приветствии и кричали «Хайль Гитлер», я точно помнил, что Великая Отечественная Война закончилась Девятого Мая. Это был День Победы. Всё же я внёс некоторые последствия, война закончилась раньше. Однако у руля те же люди, а рыба гниёт с головы. Будет штурм Белого Дома, расстрел его танками, и захват власти. В результате Союз рухнет и появится Российская Федерация. Все республики, кроме
– В Ташкенте была бойня…- тихо сказала та.
– Да, моя работа. Военный склад ограбил на предмет оружия. Первое применение в Ташкенте произошло. Шестеро узбекских подростков, что затащили двух русских девчат в тупик, там неподалёку дверь в подвал открыта, думаю туда тянули. Надеюсь не надо говорить, что их ждало? Вооружены арматурами. Предложил бросить, те не послушались. Застрелил всех шестерых. Арматуры им вернул, в черепа. Некоторые ещё живы были. Девчонки убежали. Потом в ночь отъезда увидел толпу, несколько тысяч, спросил куда идут, оказалось шли убивать русских, к общежитию сельскохозяйственного техникума. Я взял пулемёт, нашёл позицию, в это время националисты штурмовали общежитие, наши там оборону держали, только я немного не успел, несколько человек вытащили и порвали голыми руками. Там в стороне коктейли Молотова делали, так что поторопился открыть огонь. Две ленты выпустил, паника страшная была. Больше от давки пострадало, чем от моего огня. Ещё в Казахстане банду встретил, полтора десятка, милиционеры ими командовали, братья, грабили беженцев из республик. Больше тридцати человек убили, детей девять. Я их уничтожил. Причём тела положил так, как будто это братья встретили бандитов, и они друг друга взаимоуничтожили. Милиция не поверит, там почти вся банда им соседи или родственники, но для виду пусть будет.
Пока я всё это рассказывал, завёл машину и мы уже минут двадцать ехали в сторону Ленинграда. Я же продолжал говорить:
– Смерти я не боюсь, сколько раз умирал. Знаю, что получу новое тело, в недалёком будущем, и продолжу жить. Однако посмотреть, что получится, если сообщить информацию о скорых событиях, я желаю. Вот и прошу вашей в этом помощи. Кстати, документы вашего сына и его семьи, всё их имущество, включая этот автомобиль, я отдам вам. Вы по праву наследования единственная наследница. Я по моральным и этническим принципам не могу претендовать на них. Тем более благодаря бандитам мне есть на что жить. От вас ничего не нужно, разве что получение паспорта на имя Антона и сдача экстренном экзаменов в школе. Что дальше, ещё решить нужно, от политической ситуации в государстве зависит.
– Я вам верю Марк, но мне нужно подумать.
Та размышляла пока мы, объехав пост «ГАИ», въехали в город и добрались до арендованного гаража. Там я оставил машину с прицепом. Дом Ольги Петровны был недалеко. Это был элитный дом, «сталинка», и жили тут не простые люди. Квартира у профессора была четырёхкомнатной с двумя балконами. Выходили во двор и на улицу. Приходящая горничная всё убирала. Тут уже был накрыт праздничный стол, горничная позаботилась, тётя Вера, и мы посидели. Ольга Петровна всё также задумчивой была. Потом та ушла в другую комнату и недолго по телефону разговаривала. Вернувшись, сказала:
– У меня знакомый офицер есть, мы с ним в войну познакомились, даже роман был. Только жену тот не бросил. Сейчас генерал-армии. Командует войсками Ленинградского Особого Военного округа. Я позвонила ему, к счастью он сейчас в Ленинграде. Думаю, это именно тот, кто тебе нужен.
– Возможно.
Генерал подъехал через час, мы посидели за столом, и я без особой подготовки стал ему рассказывать историю. Естественно не всё, но самую суть. Тот слушал молча, и мой рассказ и мои воспоминания о девяностых, с разрушением Союза как государства. Перечислил тех, кто поспособствовал гибели страны. Генерал человеком оказался начитанным, вопросы задавал вполне правильные и грамотные, и к вечеру, весь день сидели общались, тот сказал:
– Марк, дай мне слово что не будешь вмешиваться в историю. Для этого есть другие люди. Я вижу, что ты хозяин своему слову.
– Зачем мне это?
– Дай, - с напором сказал генерал. Ольга Петровна, что мышкой сидела в стороне, кивнула мне.
– Хорошо. Не буду вмешиваться в историю в этой жизни.
– Добро.
На этом тот попрощался. Поцеловал ручку хозяйке и отбыл. Мы же переглянулись, и Ольга Петровна сказала:
– Комната готова, располагайся.
Три года спустя, конец весны 1993 года. Берег озера Ильмень, полдень.