Гений 30 лет Спустя
Шрифт:
Мужчина отложил пленительную бутылочку, наклонился на своём стуле, сложил руки и стал очень напряжённо отсчитывать круги, в отчаянной надежде, что дети закончат разминку быстрее, чем эта девчонка… Бабахнет. И как любая прочая его надежда за последние тридцать лет, эта вообще не оправдалась.
Уже на втором круге Мая повернула и пошла в сторону Лян Чао. Пальцы Линь Фаня взялись массировать брови. Мужчина с трудом приподнялся, — спина его хрустнула, — и пошёл проверить, что там, чёрт возьми, опять происходит. Остальные дети пошли вместе с ним. Уже скоро мужчина услышал неловкие слова Маи, которые
— Мастер сказал бежать.
— Зачем оно мне? С чего я должен исполнять приказы школьного учителя? — «школьный учитель» прозвучало очень презрительно.
— Потому что… — заговорила девочка, и тут у Линь Фаня сердце ушло в пятки, потому что на секунду она снова посмотрела на него, и казалось, она хотела что-то сказать… Но к счастью Мая промолчала. Мужчина выдохнул.
— Что? Нечего ответить? Тогда отвали, — Лян Чао вдруг поднялся на ноги и с выпуклым презрением взглянул сперва на девочку, потом на всех остальных детей, которые тоже пришли смотреть на продолжение драмы, а потом и на Линь Фана. Взглянул на него мальчишка хмыкнул:
— Я из клана Лян. Слышали про такой? Это клан Четвертого ранга, ясно? Знаете, что это значит? Или мусор с мусорной планеты не понимает? — и сразу после его издёвки бугаи Лян Чао засмеялись вымученным хохотом.
Остальные дети смутились. Многие из них действительно ничего не знали про кланы и ранги. Толстый мальчишка по имени Луковица охнул, — он, похоже, знал, что значит клан Четвертого ранга, — и только Мая осталась непоколебима. Наоборот, взгляд девочки становился только всё более решительным.
Лян Чао явно был доволен, как все отреагировали, и потому продолжил:
— Вся эта школа, это нужно только для таких, как вы. Одна свалка возле другой свалки. Меня учили старейшины моего клана, настоящие культиваторы, а вас тут кто учит — этот бухой старый алкаш? — и снова он с явным презрением покосился на Линь Фана. Мужчина воспринял этот взгляд совершенно спокойно. Он действительно был старый алкаш, разве что не бухой, но и эту оплошность он хотел поскорее исправить, — ноги сами собой тянули его назад, на стул, возле которого он оставил драгоценную баночку.
Тут Мая хлопнула, немедленно привлекая к себе внимание и детей, и Линь Фана тоже.
— Если ты такой сильный, зачем ты сюда пришёл? — вдруг выпалила девочка.
Лян Чао хотел ответить, но опешил и покраснел.
Остальные дети наоборот, оживились. Если они мусор, а школа — свалка, то действительно, что здесь забыл сам Лян Чао? Или его выбросили из этого его клана? Прямо на помойку?
— Это временно, только на время это! — рявкнул разъярённый мальчишка, и его бугаи немедленно закивали. — Мне просто нужно пробудить моё телосложение, и всё… — прошептал он сквозь зубы. Но Мая ему больше не отвечала. Как будто не считала нужным. Она даже отвернулась. Лян Чао не стерпел такого к себе отношения, — он вспылил и крикнул:
— Всё равно вы мусор, давайте, подходите, я вам всем шеи намылю! — он сжал свои кулаки. Дети испуганно расступились. Лян Чао был довольно высоким, и с виду казался года на два старше остальных детей. Он казался опасным. Вокруг него как будто витало невидимое давление.
«Первое Касание… Нет… Просто перенасыщение эликсирами…» —
— Ты… Ты пьёшь слишком много эликсиров, — вдруг заговорила Мая. — Так нельзя… Это опасно, — сказала девочка.
Линь Фан взглянул на неё с лёгким удивлением. У неё был зоркий глаз.
А Лян Чао ещё сильнее взбесился и рявкнул:
— Молчать. Будешь сражаться или нет? Или боишься? А, безродная? Я богатый и я могу себе это позволить, а ты и дальше жри из канавы.
Мая нахмурилась и снова она потянулась к своему поясу, как будто желая обнажить меч, и снова меча в её руках не оказалось. На какое-то мгновение девочка смутилась, и Линь Фань даже почувствовал к ней определённую жалость, как вдруг она совершила такое, что зарубило всякую симпатию от мужчины на корню:
— А мне не нужно. Тебе всё покажет кое-кто другой… Вот! — девчонка улыбнулась, как будто сама себе, и вдруг вытянула руку. Она показывала пальцем. Лян Чао и все остальные дети проследили, куда это она показывала, и Линь Фан тоже сделал вид, что ничего не понимает и повернулся, как будто пытаясь разглядеть этого вот неизвестного, который кому-то всё покажет, у себя за спиной.
Но там был пустой двор.
Мужчина взглянул на манящую баночку пива возле бамбукового стула, устало опустил плечи и повернулся.
4. Бестия
Мая показывала на Линь Фаня. Вся прочая детвора, очень увлечённая перебранкой и как-то позабывшая про своего учителя, тоже теперь обратила на него пристальное внимание. Дети прошлись взглядом по нему, с головы до ног, оценивающе: мужчина был в потёртом спортивном костюме, в старых, грязных и сломанных резиновых шлёпанцах; его длинные волосы были помытыми, но совсем неуложенными. Под глазами у него висели такие тяжёлые мешки, что от одного взгляда на них можно было надорвать спину. Мужчина явно, если и спал, сон это был не из приятных. А ещё от него разило: среди ароматов полуденного луга и свежих журавлиных отходов, — среди этой прекрасной симфонии весны, — читался мелким шрифтом такой знакомый детям не столь благополучным пивной запашок алкаша.
В неком смысле эти нотки тоже были незаменимой частью весенней палитры.
Дети переглянулись; мальчик-луковица поправил свои очки и перевел взгляд назад, на Маю, на лице которой сияло подобие улыбки. Он и остальные ребята немного растерялись, — что именно этой девчонке сделал учитель физкультуры, что она хотела его убить? Потому что очевидно, что у него не было никаких шансов. Мужчина был высоким, но и всё. Он был рухлядь. Лян Чао, с его мощными мышцами и дыханием, жаром сотрясающим воздух, уложит этого старика одним ударом.