Гений из Гусляра
Шрифт:
Минц замолчал. Луч фонарика уткнулся в стену и замер.
Все смотрели на круг света.
Неужели много миллионов лет назад на этом самом месте заживо сгорел динозавр? Громадное и добродушное существо, которое совсем не собиралось вымирать. Ему бы жить и жить, яйца откладывать, жевать папоротники — а тут вулкан, землетрясение, наводнение...
— Так что же получается? — спросил Аркадий, который первым пришел в себя. — Выходит, мы сидим в динозавре?
— Не исключено, — ответил Минц. — Вопрос лишь в том, как проверить нашу теорию.
— Проще простого, — сказал Удалов. — Надо налить в пещеру гипса, потом раздолбать холм, а что останется, то и будет динозавром!
—
— Вам нравится такой вариант? — спросил Минц у Аркадия, а может быть, у самого себя. — Мне он категорически не нравится. Мы с вами совершенно не знаем, что скрывает в себе этот холм. А вдруг динозавр не одинок? А вдруг тут, за стенкой, скрывается другой динозавр? Мне кажется, что я когда-то слышал, что в холме есть пещеры. Не пещера, а пещеры.
— Ты прав, Лев, — согласился с ним Удалов. — Я в детстве даже лазил сюда, только не в эту пещеру, а в другую.
— Значит, первым делом мы должны обеспечить изучение пустот. Изучение, а не уничтожение.
Глава 4
Возвращались в город двумя парами.
Первыми шли Удалов и Минц. Они обменивались идеями, которые рождались в их беспокойных головах.
Позади следовали Аркадий с Мариной.
Они не говорили о динозаврах, как будто не понимали значения этой находки. Их разговор состоял из вопросов. Ответы подразумевались.
— Ты в самом деле из-за меня сюда пришел?
— А зачем ты постриглась?
— Ты меня искал?
— Как ты догадалась?
А тем временем темнота опускалась на город, но посетить Лебедянского никогда не поздно.
Лебедянский стал мэром города совсем недавно, победив в отчаянной борьбе шестерых кандидатов, потому что был честным и обещал таковым оставаться навечно.
Еще подростком он возглавил организацию «Орленок», которая совершала походы по местам боевой славы. Правда, боевая слава давно уже обходила Великий Гусляр, но именно Толе Лебедянскому принадлежит честь открытия в гуслярских лесах братской могилы польских интервентов, замороженных там с помощью гуслярских проводников в начале XVII века. Еще в десятом классе средней школы Толя Лебедянский добился приезда в Гусляр делегации из Зеленой Гуры, откуда и были родом те самые ляхи.
Затем шустрый подросток пытался добиться слияния Великого Гусляра и Зеленой Гуры в один город-побратим, трижды ездил с этой целью в Польшу и один раз в Москву, где дошел до Андропова, но вся эта эпопея рухнула, когда в пылу общественной деятельности Толя завалил экзамены за восьмой класс и был оставлен на второй год, несмотря на то что за парнишку вступилась «Эмнести интернешнл», баварская партия «зеленых» и пионерская организация в Москве. После порки, ставшей известной всему городу, отец увез подростка в деревню, чтобы там он готовился к переэкзаменовке. Трижды Толя бежал из деревни, но тщетно. Его выслеживали с собаками и снова пороли. А тем временем от небрежения и раздоров в гуслярской организации «Орленок» польская могила была потеряна, город Зеленая Гура побратался с Франкфуртом-на-Одере, а о смелом подростке все позабыли.
Школу он все-таки окончил и поступил в вологодский институт культуры.
Здесь не место рассказывать о дальнейших приключениях Толи Лебедянского. Главное проявилось уже в истории с поляками: стремительное восхождение на Олимп и обязательное падение с него в долину. В чем-то Лебедянский был схож с античным героем Сизифом. Всю свою
В год окончания института, когда уже пороть Толю было не за что, так как комсомольская работа выручала на любом экзамене, Толя влюбился в самую известную девушку на курсе, дочку второго секретаря вологодского горкома. Оленька тоже влюбилась, и студенты решили пожениться. Но за две недели до свадьбы, когда все другие юные карьеристы умерли от белой зависти, курс отправился в туристический поход. В ночь с субботы на воскресенье студенты пели у костров, выпивали, веселились, купались при луне. Толя не был приучен к алкоголю и потому потерял над собой контроль. Он пошел в кусты обсудить с лучшей подругой Оленьки некоторые детали приближающейся свадьбы. Неожиданно для самих себя Толя и Катерина кинулись друг другу в объятия. А Оленька в поисках жениха услышала стоны и вздохи в кустах и на всякий случай туда заглянула.
Так Толя остался без невесты, квартиры в Вологде и хорошего места.
К тому же, чтобы не вылететь из комсомола, он был вынужден жениться на Катерине, потому что та ждала ребенка. Не могла, коварная, дотерпеть до диплома.
У Катерины жилой площади в Вологде не было, пришлось молодым приехать к отцу в Великий Гусляр. Толя трудился в школе, преподавал обществоведение, ненавидел детей, но учился на них управлять массами.
Дети его тоже не любили, так что возвращался из школы он с газовым пистолетом и дубинкой. После нападения третьеклассников Катерина купила мужу бронежилет.
Бронежилет она купила у своего дяди — нашелся родственник в городе! Был он сначала лейтенантом милиции. Потом стал охранником у одного бизнесмена. Когда бизнесмена убили, дядя унаследовал его дело. Катерину дядя Веня любил, купил ей джип, чтобы возить детей и бультерьера на прогулку.
Как-то он сказал Толе:
— Пора брать город в руки. А то развелось жулья — не перебить.
Толя согласился с родственником.
— Я на тебя надеюсь, — сказал дядя. — Придумай программу, понравься народу, будем толкать тебя в Думу, а то и выше.
Так Толя стал сначала членом, потом замом, а вот теперь — мэром города. Честным и бедным мужем богатой и нечестной жены Катерины.
Уже в выборных чинах он ездил в Вологду на поклон.
И надо же — встретил свою бывшую невесту. Оленька временно работала уборщицей в детдоме, который спонсировал дядя Веня. А Толя привез туда подарки — старый компьютер, телевизор и мягкие игрушки.
Оленька постаралась скрыться в коридоре, но зоркий взгляд Толи ее настиг.
— Что с предком? — спросил он первым делом.
— На нищенской пенсии, — ответила Оленька.
Во взгляде ее было что-то собачье, будто не она когда-то застукала Толю, а он ее застал за нехорошим делом.
Когда мэр Лебедянский вернулся в Гусляр, его вызвал к себе дядя Веня и сказал, что намерен построить небольшой, скромный дворец на холме, поросшем соснами, который именуется почему-то Боярской Могилой.
— Сделаем, — легко согласился мэр. — Протолкнем участок через инстанции. Только придется платить.
Он проводил дядю до дверей кабинета и стал думать, как провернуть желание дяди к своей выгоде. Строительство предстоит большое, от пирога недурно бы откусить, но так, чтобы электорат продолжал считать его бескорыстным борцом за народное счастье. Недаром ведь в прошлом месяце был введен бесплатный проезд в автобусе для ветеранов Финской войны и боев на озере Хасан в 1938 году. Такой нашелся, и его фотографировали для газеты.