Гений из Гусляра
Шрифт:
И тут в дверь постучали.
Минц не откликнулся, он продолжал спать.
Дверь раскрылась. Коля Гаврилов, который, как и все в доме, знал, что профессор никогда не запирает двери, вошел в кабинет, зажег верхний свет и стал смотреть на профессора. Он думал, что сдал старик за последние годы — и венчик волос вокруг лысины стал совсем белым, живот не таким упругим.
— У тебя трудности с математикой? — спросил профессор.
— Я думал, что вы спите, — сказал Гаврилов.
— Спать — самое непроизводительное
— Лев Христофорович, можно совет получить?
— Это не первый совет, — сказал Минц. — И ты не будешь ему следовать.
— А вдруг последую?
Минца развеселила такая возможность.
— Ну выкладывай, — сказал он.
— Я тут учиться начал, — сказал Коля.
Он присел на стул и сгорбился, показывая свою печаль.
— Весь дом знает, что ты в очередной раз чего-то начал, — согласился Минц.
— Но на этот раз я всерьез начал, — признался Гаврилов. — Я два задания выполнил, но ведь надо и деньги зарабатывать.
Гаврилов зарабатывал деньги спасателем на реке Гусь. Он подменял в зимние месяцы по очереди всех остальных четверых спасателей, которые уходили в отпуск. А весной он сам уходил в отпуск до ноября. Вот и сейчас, под Новый год, ему приходилось сидеть на вышке с биноклем, кутаясь в служебную доху.
— А что же случилось с третьим заданием? — спросил профессор.
— Не могу понять, — сказал Коля. — Все просмотрел, а не понимаю. Ведь считается, что я его написал, а я человек, как понимаете, гордый.
— То есть написал и не понимаешь?
— Вот именно.
— Значит, ты гений, — сказал Минц. — Так только с гениями бывает. Вот, рассказывают, Эйнштейн написал свою бессмертную формулу и два дня думал: «Что же я это накалякал?»
— Вот именно, — сказал Гаврилов. — У меня то же самое.
— Показывай, Эйнштейн.
— Сначала я должен признаться, — сказал Гаврилов и извлек из кармана мятую газетную вырезку. — Должен признаться, что воспользовался. Ведь я спасателем работаю, времени в обрез.
Минц прочел объявление, вырезанное из газеты:
Международный университет экономики и искусства сообщает:
Проанализировав выполненные курсовые и дипломные работы, предлагаем заочникам, которым не хватает времени или профессионального уровня для грамотного выполнения курсовых и дипломных работ и у которых есть финансовая возможность оплатить выполнение данных услуг:
1. За курсовую работу по учебному плану или по теме, выданной институтом (объем 30 машинописных страниц), — 50 условных единиц США.
2. За дипломную работу в двух экземплярах (объем 60—80 машинописных страниц) — 110 условных единиц. При этом посещать институт не требуется [1] .
— Такого
— Я сначала на курсовые соблазнился. По полсотни за раз.
— И как, удалось?
— Засчитали. Я тогда решил — чего тянуть? Закончу университет за год! Как Ленин.
1
Это объявление не плод моего воображения. Оно было опубликовано в «Агрономе Поволжья». —Примеч. автора.
— А Ленин им тоже по полсотни платил? — ахнул Минц.
— Они в проспекте намекали, что он тоже. Только я сомневаюсь. Он, говорят, давно умер.
— Молодец! А в чем теперь у тебя проблема?
— Мне они следующую курсовую прислали. По математике. Завтра сдавать пойду, а вдруг чего спросят по ней? А я — не секу, кем мне быть — не секу! Я и в школе уравнений не выносил.
— А я при чем?
— Посмотрите, дядя Лева, а вдруг чепуха?
— А долларами со стариком поделишься? — пошутил Минц.
К сожалению, Гаврилов принял его слова всерьез.
— Много не отстегну, дядя Лева. Не больше десятки. Большие расходы, понимаешь.
— Десятка — тоже деньги, — не обиделся Минц. — Истрать их на мороженое, бездельник. Где твоя писулька?
Гаврилов, стесняясь (потому что так и не понял, будет брать профессор с него десятку или пожалеет), протянул папку, на которой было типографским способом напечатано: «ДЕЛО №.........».
Минц вздохнул и взялся за чтение, заранее содрогаясь от того бреда, который ему придется прочесть.
Но когда он пробежал глазами первый абзац, то подумал о другом: видно, аферисты в Международном университете экономики и искусства пошли по наипростейшему пути. Они брали уже опубликованные работы и перепечатывали их на машинке, в расчете на то, что экзаменаторы в соседнем с ними университете читать ничего не будут.
«Но я их сейчас ухайдакаю, — с тайной радостью подумал профессор. — Они же не думали, что эти копии попадутся на глаза человеку с феноменальной памятью».
Минц прочел в своей жизни несколько тысяч чужих статей и монографий, и все они лежали в его мозгу, словно выжженные на фанерке.
Профессор принялся читать.
И чем дальше он читал, тем большая растерянность охватывала его.
Да, общая тема статьи была ему чем-то знакома, но не более того. И уравнение, которое пытался решить автор, то есть заочник Гаврилов, гнездилось на периферии памяти. Что такое... xn + yn = zn при n = 2? Почему сердце Минца гложет совершенство этого уравнения? Где, черт побери, он его встречал?
— Где же я, черт побери, его встречал? — спросил Минц у Гаврилова, уткнув палец в уравнение.