Гений лаборатории
Шрифт:
На фотографии был изображен мужчина с щенком в руке. Он добродушно улыбался и указывал на вывеску с надписью: «Вместе поможем брошенным щенкам. Для пожертвования достаточно отсканировать QR-код».
— Это и есть Дон Ук?
— Не знаю. Может, просто актер.
— Где находится эта псарня?
— В пригороде, — ответил Кун, порывшись в интернете. — Кстати, недалеко от дома твоей матери. Наверняка она слышала о ней.
— Перешли мне адрес.
— Хорошо, но зачем тебе? Хочешь Сувона пристроить?
—
— Только я тебя умоляю, не суй свой нос в такие опасные дела. Там, где крутятся большие деньги, человеческая жизнь ничего не стоит, — попросил Кун.
— Не волнуйся. Я всего лишь хочу побольше узнать об этой псарне.
Мы доели свой ужин и не спеша направились через парк к моему дому, где Кун оставил фургон.
— Интересно, что завтра меня ждет? — тяжело вздохнув, протянул Кун.
— Ты о чем?
— Наверняка вице-президент уже знает, что это я был за рулем и подрезал его. Не уволил бы.
— Не уволит. Если буду проблемы, все вали на меня. Скажи, что я руль дернул.
Кун кивнул, но ничего не ответил. Его настроение передалось мне. Не хватало еще, чтобы из-за моей выходки его уволили. Надеюсь, вице-президент — здравомыслящий человек и не совершит такого самодурства.
Я проводил его до фургона и вывел Сувона на прогулку. Бегать с полным желудком не хотел, поэтому просто прогулялся и подышал прохладным вечерним воздухом.
Теперь мне ничего не остается, кроме как ждать. Если вице-президент поверил мне, то на аудит снова уйдет несколько дней. Если не поверил, то… Об этом я даже думать не хотел. Другого пути вернуться на работу у меня не было.
Чтобы переключиться, я решил завтра съездить к матери Тэджуна. Проведаю и заодно спрошу насчет псарни. Кун был прав, она находилась за пару перекрестков от дома Ли Синхэ, поэтому она наверняка что-то слышала о Дон Уке.
Вернувшись с прогулки, сел за компьютер и еще раз прошерстил интернет в поисках информации о псарне и Дон Уке. Однако, кроме рекламы с призывом о помощи «бедным брошенным щенкам», больше ничего не нашел. Зато наткнулся на корпоративную дораму и залип на ней до трех часов ночи.
Утром меня разбудил телефонный звонок.
— Алло, Тэджун, ты спишь, что ли? Не похоже на тебя, — услышал я голос Куна.
— Угумс. Имею право. Я безработный, — пробурчал я и взглянул на часы — девять утра.
Давно я так много не спал. Обычно просыпался в пять часов утра и сразу шел на пробежку. Видимо, накопилась усталость и требовался отдых.
— Это ненадолго! — торжественно объявил Кун.
— В смысле? — я сел на кровати и спустил ноги. Сувон похрапывал на пледе у кровати.
— Новый
— Отлично! Пусть так и думает. Тогда он не сможет помешать спецам вытащить информацию из Иннотеха, — обрадовался я. — Держи меня в курсе дел.
— Обязательно.
Я больше не стал ложиться. Перекусив и выгуляв пса, купил в кондитерской большую упаковку пирожных и поехал к матери Тэджуна — Ли Синхэ.
По пути позвонил и предупредил, что еду, чтобы никуда не ушла.
— Сынок, я так рада! Что тебе приготовить?
— Что хотите. У вас всегда всё очень вкусно получается.
— Твоя похвала для меня очень ценна, сынок, — расчувствовалась она. — Ты — единственная моя радость и отрада. Вот бы еще внуков. Тогда не было бы на свете счастливее человека.
— Внуки обязательно будут. Вы только дождитесь, — заверил я. — Приеду через полчаса.
Ли Синхэ накрыла на стол. На нем было столько всего, что глаза разбегались. Как и любая другая мать, она получала истинное удовольствие, наблюдая за тем, как ест ее сын.
— И вот это попробуй. Сама мариновала, — она подвинула блюдце с тонко нарезанными кружками редиса.
— Спасибо. Все очень вкусно. Вам бы работать шеф-поваром в ресторане.
— Ой, что ты, сынок. Разве в моем возрасте можно профессию поменять?
— Конечно! Никогда не поздно заняться тем, что любишь.
Она лишь отмахнулась и принялась докладывать в опустевшие блюдца.
— Омони, вы слышали что-нибудь о псарне «Брошенные щенки»? — спросил я, отодвинувшись от стола. Я так объелся, что даже дышать тяжело.
— Да эту псарню на всю округу слышно, — всплеснула она руками. — Постоянный визг, лай, скулеж — будто режут там этих щенков.
— А про владельца слышали что-нибудь?
— Про Дон Ука, что ли? Конечно, слышала. Мерзкий гнусный тип, — раздраженно ответила она. — Я как-то сделала замечание, что его щенки очень шумно себя ведут и мешают спать всей округе. Так, он велел мне рот закрыть, а то всех щенков ко мне домой притащит.
Я вытащил телефон и открыл рекламу, на которой был изображен мужик с щенком.
— Это он?
— Да, но у него такой улыбки с роду не было. Подрисовали, наверное. Этот тип вечно угрюмый ходит и на всех огрызается. Терпеть его не могу.
— И давно эта псарня открылась?
— С полгода, наверное. Только на нем не псарня написано, а приют. Благотворителем себя выдает, старый хрыч. А вот же он! — она ткнула пальцем в окно.
Я тут же вскочил на ноги и быстро подошел к ней. По улице шаркал сутулый пузатый мужик в поношенной шляпе с полями. Он свернул к небольшой забегаловке и скрылся внутри.