Гений разведки
Шрифт:
Но не попали ни разу!
"Враг издалека слышит урчание нашего двигателя, вот и лупит наугад по основной трассе — Догадался Владимир Николаевич. — А мы идём по более-менее безопасному маршруту слева от неё!"
— А ну, Колян, дай по вспышке!
— Есть! — мгновенно откликнулся лейтенант Васильченко.
"Бабах!"
Краснозвёздный железный исполин, содрогнувшись, громко "выплюнул" снаряд и с ещё большим остервенением пополз вперёд — прямо на горящий в засаде "тигр", на стволе которого Громак насчитал 18
Но всему приходит конец.
Око за око.
Зуб за зуб.
Поквитались — и вперёд, как можно дальше, чтобы успеть до рассвета сделать как можно больше! Ночь — самый верный союзник разведчика.
В сумерках успели преодолеть еще десяток километров.
А когда окончательно рассвело, перед ними предстала запряжённая двумя лошадьми подвода, на которой в одном направлении с нашими бойцами "путешествовали" пятеро немцев. Заметив вражеский танк, они бросились наутёк в сторону реки по непролазной пойме. Весеннюю распутицу никто не отменял!
И хоть всем известно, что "танки грязи не боятся", в таком болоте могли увязнуть даже вёрткие и чрезвычайно маневренные "тридцатьчетвёрки"!
Что делать?
Старший сержант Дмитрий Лукин предложил "не париться" и расстрелять убегающих из автоматов, однако Подгорбунский, как известно, никогда не искал легких путей.
— Федоров, Жариков, Анциферов, Никитин, Мазуров — за мной! — громко распорядился он и первым бросился вдогонку за фрицами.
Возвращаться из разведки без "контрольного пленного" было не в его правилах!
Не поняв своего "счастья", фашисты первыми открыли огонь по преследователям.
И снова, как говорится, — мимо кассы!
Что это с ними? Пуляют то из танковых пушек, то из стрелкового оружия — и всё время в "молоко". Совсем к концу войны утратили квалификацию, гады!
Наши дали пару очередей в ответ и таки прикончили одного из неудачников.
Ещё одному удалось бежать.
Остальных взяли в плен.
Двое из них были в маскировочных халатах без опознавательных знаков, а третий — при полном параде, в офицерской фуражке с черепом и костями на околыше.
СС! Этих ни с кем не спутаешь!
— Фёдоров, поди сюда!
Восемнадцатилетний юноша из Подмосковья, только-только закончивший школу — на целый год младше Громака! — ходил у Подгорбунского в переводчиках.
— Допроси старшего.
— Есть!
— Ну что он там шваргочет?
— Говорит, что, как и мы, — разведчик! Коллега, блин… Из "братской" дивизии "Адольф Гитлер".
— О, какой калиброванный тварёныш попался… Не зря говорят, что некоторых из них набирали туда прямиком из личной охраны фюрера…
— Спросить?
— Не надо! О! Снова закудахтал… Чё ещё он хочет?
— Просит
— А о наших детишках он думал, когда сюда шёл?
— Перевести?
— Нет. Спроси, что у них в Бучаче? Какие силы собраны? Где? Чем вооружены?
— По его словам, в городке полным ходом идет эвакуация тылов дивизии, войска и техника поспешно грузятся в эшелоны. На восточной окраине оставлен заслон — два танка, четыре орудия и пехота.
— Скажи, если соврал, я лично ему башку снесу!
Побледнел эсэсовец, видимо, за годы войны научился немного понимать великий и могучий, и стал на ломаном русском клясться, что сказал чистую правду.
Володя чуть ли не пинками затолкал троих пленных на один из танков, а командиру машины — старшему лейтенанту Висконту — приказал:
— Доставишь их в разведку корпуса и догонишь меня на подступах к Бучачу.
— Есть!
— Смотри, Лёха, за фрицев отвечаешь головой…
— Да, понял я, командир, понял — не впервой!
— И чтоб никаких несчастных случаев по пути с ними не случилось, ясно?
— Так точно!
— Не хочу, чтобы моих орлов особисты, как меня, через день на допросы таскали.
— Всё будет путём, командир. Доставлю пленных — и бегом назад!
— С богом, Лёха! Держись… Ты нам живой нужен.
— Мёртвый я и себе самому вряд ли понадоблюсь. Так что — ждите!
Теперь в распоряжении Подгорбунского остался только один танк. С одиннадцатью бойцами на броне и одним сапером. Держа всё время большак под наблюдением, Громак продолжал вести машину по просёлкам и оврагам.
Но, когда на шоссе появлялись грузовики или подводы, Т-34 мгновенно выныривал из "зелёнки" и тупо давил врага. Выживших добивали автоматчики.
Тех же, кому удавалось бежать, больше не догоняли. И не добивали. Господь им судья!
Километра за три до городской черты сделали небольшой привал в лесной ложбинке. Пообедали сухим пайком, попили родниковой (как говорят на Украине — джерельной) водицы, подремали по очереди, и снова — вперёд!
Теперь уже вместе с Висконтом, нашедшим товарищей по следу гусениц.
Напролом в город соваться Подгорбунский не рискнул и с целью уточнения обстановки отправил в пешую разведку лучших своих бойцов: Нырикова, Анциферова, Сидорова, Жарикова, Мазурова, Никитина (последние двое были земляками — из Курской области — и предпочитали всё время держаться вместе).
Ребята вернулись быстро и без потерь.
Бучачцы подтвердили показания пленного эсэсовца: немцы эвакуируют войска и технику, их прикрывают два легких танка и четыре орудия…
Жариков даже пошутил по такому поводу: мол, "не тот эсэс нынче пошел, что в сорок первом… Того, бывало, хоть стреляй — никогда правду не скажет…"