Гений советской артиллерии. Триумф и трагедия В.Грабина
Шрифт:
Далее Грабин отметил выступление известного артиллериста Владимира Давыдовича Грендаля:
«Немногословен был Грендаль. Подверг резкой критике пушку Кировского завода, сказал, что над орудием нужно еще поработать. Заключил свое выступление так:
— Дивизионная пушка должна быть мощной, весом не более 1300 кг. Она должна быть значительно мощнее трехдюймовки и обладать гораздо более высокой маневренностью огневой и на марше.
Такой точки зрения придерживалось и наше КБ» 21 . Грабин объяснил это в выступлении:
«—
Произнося это, я наблюдал за выражением лица Ворошилова, но не заметил, чтобы он благоприятно воспринял мои слова. После меня выступили еще два человека, они продолжали критиковать пушку Кировского завода. Главный Военный совет прекратил обсуждение и принял решение, обязавшее кировцев доработать пушку и испытать ее. Ворошилов ни слова не сказал о моей просьбе. “Значит, не разрешил”, — заключил я. Мелькнула горькая мысль: “Вот и продолжили конструкторский род Ф-22! Вот и конец всем нашим планам...” Нет, не мог я с этим смириться. Решил: пойду к Ворошилову и попрошу его лично. Все покидали
зал заседания. Я поднялся и направился к столу маршала. В это же время к Ворошилову подошел Сталин. Я заколебался. Подходить или нет? Хотелось поговорить с Ворошиловым один на один. Не вышло. Будут ли Сталин и Ворошилов обсуждать мою просьбу? Шел я медленно и нерешительно, поглядывая на выход. Вдруг вижу — Сталин повернулся ко мне.
— Товарищ Грабин, вы не уходите, сейчас мы будем решать вопрос о вас.
Это придало мне бодрости. Значит, еще не все потеряно.
— Почему вы не разрешили Грабину заниматься новой пушкой? — обратился Сталин к Ворошилову, когда зал опустел.
— Пушку Маханова потребуется только доработать, а Грабину нужно начинать проектировать и изготовлять опытный образец. Он не успеет и только зря потратит время и силы.
Ответ Ворошилова не удовлетворил Сталина.
— Давайте Грабину разрешим. Может быть, успеет.
— Хорошо, — согласился Ворошилов. — Занимайтесь, Грабин, только не опоздайте. Хотя я сомневаюсь, — добавил он.
— А вы не сомневайтесь, — сказал Сталин. — Если бы Грабин не был убежден, что догонит Маханова, то, поверьте, он не стал бы просить разрешения. А я убежден, что он не только догонит, но и перегонит Маханова»*.
А теперь попробуем разобраться, что произошло на самом деле. В марте 1937 г. Артуправление выдало новые тактико-технические требования на 76-мм дивизионную пушку с длиной ствола в 40 калибров и углом возвышения 45°. Это было сделано в связи с тем, что Ф-22 оказалась довольно капризной в эксплуатации. А ее достоинства — высокая начальная скорость снаряда и большой угол возвышения — оказались абсолютно ненужными: в 1937 г. мощности 76-мм пушки обр. 1902/30 г. со стволом в 40 калибров вполне хватало для борьбы с любыми как существующими, так и перспективными отечественными и заграничными танками. Для зенитной стрельбы Ф-22, как уже говорилось,
годной. Другим серьезным преимуществом Ф-22 перед пушкой обр. 1902/30 г. была ее мобильность. Максимальная скорость возки по шоссе пушки обр. 1902/30 г. механической тягой не превышала 10—12 км/ч, а конной тягой — 6—8 км/ч. А вот Ф-22 имела подрессоривание и могла двигаться на механической тяге по шоссе со скоростью до 30 км/ч, а по грунтовым дорогам — до 20 км/ч. Да вот беда: сколько ни заявлял Тухачевский, что «будущая война — это война моторов», к 22 июня 1941 г. подавляющая часть дивизионной артиллерии оставалась на конной тяге. То есть на самом деле 76-мм пушка обр. 1902/30 г. была более мобильна за счет меньшего на полтонны веса, и в походном положении она была на метр короче. Поэтому-то Грабин в воспоминаниях не хочет «вдаваться в детали».
Я ни на йоту не сомневаюсь в том, что Грендаль прекрасно разбирался в артиллерии и никогда бы не сказал, что новая «пушка должна быть значительно мощнее трехдюймовки». Это или лукавство Грабина, или «самодеятельность» литобработчиков его воспоминаний. Повторяю еще раз: 76-мм пушка обр. 1902/30 г., пушка Кировского завода JI-12 и грабинская Ф-22 УСВ имели одинаковую баллистику. По-другому и не могло быть при одинаковых гильзе, заряде и длине ствола. Все утверждения Грабина, что его пушки мощнее пушек конструкции Маханова — фантазии: у них у всех была одинаковая баллистика.
Грабин также лукавил, что не знал де о выдаче тактикотехнических требований на новую 76-мм дивизионную пушку. Я лично думаю, что он, имея много друзей в Артуправлении, узнал об этом еще на стадии выработки ТТТ. Кстати, и в дальнейшем Грабин будет заранее узнавать о разработке в Артуправлении тактико-технических требований на новые орудия. (В 1938 г. Артиллерийское управление переименовали в Главное артиллерийское управление — ГАУ.) Тем более трудно предположить, что Грабин в течение полутора лет не знал о работах Маханова над Л-12.
В 76-мм пушке JI-12 Маханов вновь использовал фирменную разработку — противооткатные устройства, объединенные в один агрегат, он же являлся одновременно и люлькой. Компрессор и накатник имели один общий шток. Аналогичные устройства уже имели 76-мм универсальные пушки JI-3 и Л-4, танковая пушка Л-10 и 100-мм зенитная пушка Л-6. Впоследствии такими механизмами были оснащены танковые пушки Л-11 и Л-15 и казематная пушка Л-17. Именно этот агрегат стал главной мишенью нападок Грабина и других недоброжелателей Маханова.
Ствол пушки состоял из свободной трубы, кожуха и навинтного казенника. Затвор вертикальный клиновой с полуавтоматикой механического типа. Подъемный механизм имел два сектора. Поворотный механизм — винтовой. Уравновешивающий механизм — пружинный, тянущего типа.
Стрельбу пушками Л-12 можно было вести как со специальной опоры (основное положение), так и с колес. Откидная опора крепилась посередине трубы нижнего станка. В походном положении она поднималась, а в боевом опускалась, и система накатывалась на нее.