Гений Умирает Дважды
Шрифт:
…Самолет слегка, самую малость, качнулся — наверное, пилот чуть подкорректировал курс. Фрэнк открыл глаза и только теперь понял, что он, размышляя, незаметно для себя задремал. Он немного поколебался — что лучше: и в самом деле поспать или же чем-нибудь отвлечься от мыслей. Понял, что сразу уснуть не сможет, опять примется пережевывать жвачку имеющейся, довольно скудной и во многом нестыкующейся, информации о «Гении», его помощнице и их изобретении. Лучше отвлечься.
— Отдохнули? — мгновенно отреагировал сосед, который донимал его своими разговорами на плохом английском
Фрэнк счел нужным слегка улыбнуться словоохотливому греку.
— Ну так, может быть, в шахматы? — тот уже держал в руках черно-белую доску с магнитными фигурками.
Почему бы и нет? Шахматы здорово помогают сосредоточиться на главном.
— Только с одним условием, — опять чуть-чуть улыбнулся разведчик.
Темпераментный грек едва не уронил доску — испугался, что сосед скажет «попозже» и опять закроет глаза.
— Мы сначала возьмем чего-нибудь выпить, — успокоил его Фарренхауз. — Что нам предлагала наша очаровательная стюардесса?
— Возьмите коньяк «Леон», он тут настоящий, наш, греческий, — обрадованно подхватил грек и великодушно повернул доску белыми фигурами к Фрэнку.
ПОДМОСКОВЬЕ, РУЗСКИЙ РАЙОН, ЛЕСНАЯ ДОРОГА В РАЙОНЕ ОЗЕРНЯНСКОГО ВОДОХРАНИЛИЩА
Шум моторов приближавшихся автомобилей Боксер услышал издалека. Сколько было машин-преследователей, он на слух определить не смог — главное, их было несколько. И, соответственно, у него практически не оставалось шансов остаться в живых.
Жалел ли Борис о том, что он сотворил? Конечно. В душе клокотала досада на себя, на Ваху, на Самурая, на блондинку, черт бы ее, стерву, побрал… Даже на покойного Самойлова, который в свое время постепенно приобщил его к преступной деятельности… Какие-то полчаса назад он был уважаемым, могущественным, почти всесильным на подведомственной территории человеком. Сейчас же в одночасье превратился в загнанного в угол зверя, который еще может огрызнуться, даже укусить — однако победить которому уже не дано… Из-за чего? Из-за слез и соплей какой-то шлюхи!..
Сорвался! Что-то долго молчавшее, скручивавшееся внутри, что-то такое, что он старательно загонял в глубину души, что-то такое, чему он пытался заткнуть глотку… Наверное, это и есть совесть… Так вот это самое, словно достигший критический массы радиоактивный материал, вдруг вспучился яркой вспышкой, на какое-то время затмив всегда подконтрольный разум Боксера. И он сорвался. Сорвался, как мальчишка-несмышленыш.
Глупо, глупо, глупо…
Но теперь у него не было путей к отступлению. А потому он сейчас подсознательно, исподволь подбирал аргументы в пользу совершенного поступка. Таков уж человек — он всегда готов оправдать свои поступки — как хорошие, так и те, которых потом будет стыдиться… Ну а тут, как ни говори, он поднял руку на СВОИХ! На людей, с которыми и сам нередко нарушал закон. И вот сорвался, сорвался из-за двух женщин, о которых не знал ничего, даже имен! Ну не глупо ли?..
…Как он и думал, первой показалась машина, на которой обычно ездил, а потому за рулем которой и сейчас, по логике, должен был сидеть
Сидевший в засаде человек тщательно прицелился и плавно нажал спусковой крючок. Могучий пистолет в его сильной руке судорожно дернулся дважды. Это ж надо, успел удивиться Боксер, неужто я настолько волнуюсь, что поставил «флажок» в положение автоматического огня?! Хорошо еще, что сумел удержать оружие и ствол не вскинулся слишком высоко, на уровень лобового стекла…
5
Кермач и Джонни — неразлучная парочка, о которой, как и о Боксере, Игорьке и Самурае, рассказывается в романе "Исповедь самоубийцы".
— Что за черт… — пробормотал Кермач, глядя на показания приборов.
— Что случилось? — с надеждой спросил Джонни.
Он не понимал, что происходит. А потому его искренне обрадовала возможность уклониться от участия в предстоявших событиях. Он не забыл того случая, когда именно Боксер спас его от мести Игорька, нынче уже покойного Игорька…
— Давление масла упало, двигатель перегревается…
Кермач притормозил, выключил зажигание. И тут же все четверо, сидевшие в машине, услышали, как по лесу разнеслись хлопки пистолетных выстрелов.
— Из машины! — заорал Самурай.
Он мог бы и не кричать. Мгновенно распахнулись все дверцы, люди бросились врассыпную. При этом Кермач едва не попал под колеса мчавшейся сзади машины, пытавшейся объехать остановившуюся. У той уже был пробит левый передний скат, ее занесло, и она ткнулась бампером в подступившее к самому бетону дерево, а кормой — в машину Кермача. В этой, второй, машине сразу смекнули, что происходит, и сидевшие в ней преследователи выпрыгнули на дорогу еще до того, как она остановилась.
Две машины теперь стояли, наглухо заткнув узкую дорогу. Понятно, что расчистить проезд можно было легко и просто. Да только кто ж решится сесть за руль, когда все уже поняли, что по ним кто-то стреляет!..
Можно было уходить. В конце концов любому герою, любому рыцарю без страха и упрека хочется выжить, хочется попытаться спастись… Он, Боксер, и так сделал все, что в его силах, чтобы дать девчонкам драгоценное для спасения время, достаточное, надеялся он, чтобы вырваться из леса. Теперь можно подумать и о себе.
Боксер, не поднимаясь, отполз от дороги, потом поднялся и побежал вниз по склону, к оврагу. Если преследователи помешкают еще несколько минут, он сможет уйти достаточно далеко…
Он себя успокаивал — и при этом в полной мере отдавал себе отчет, что за ним гнались профессионалы.
Первым из-под колеса своей машины к обочине перекатился Самурай. Он же первым увидел, как вниз по склону скользит, уклоняясь от деревьев и придеживаясь за кусты, Боксер. Самурай опытно откинул приклад и прицелился.