Гений Умирает Дважды
Шрифт:
Ингибаров и Вострецов молча переглянулись. "Что ж теперь делать?" — читалось у каждого в глазах.
— Так что же получается? — растерянно проговорил Вадим. — Выходит, мы кругом в проигрыше?
— Ну зачем же так?.. — поморщился следователь Генеральной прокуратуры. — По большому счету мы оказываемся в выигрыше, хотя и не в столь уж значительном… Прежде всего у нас есть Карина Туманян, с которой работают лучшие специалисты в области восстановления памяти. Следующее: наши ученые узнали о существовании принципиально
— Да как же можно об этом говорить? — воскликнул Вадим. — Пусть уж лучше бы ушло…
— Не знаю, не знаю… Право же не знаю, что лучше, — задумчиво побарабанил пальцами по столешнице Данилин. — Мое дело — стоять на страже интересов государства, а это иногда выходит за рамки проблем этических… Ну что ж, спасибо за обстоятельный доклад. До свидания!
Вадим начал было подниматься, однако Ингибаров остался сидеть. Увидев это, Вострецов неловко опустился на стул.
— Тут есть еще один момент, на который нужно обратить внимание.
Ничего не говоря, Данилин выжидательно смотрел на него.
— Меня сильно беспокоит эпопея с вертолетом, — пояснил Сергей Реисович. — Получается, что бандиты имеют возможность использовать армейские «вертушки»… Нужно бы с этим вопросом разобраться — нам, сами понимаете, это не под силу.
Следователь прокуратуры покивал, делая пометку в блокноте.
— Вы правы, — согласился он. — Надо будет послать запрос, пусть этим делом займутся в Управлении военной контрразведки ФСБ… У вас все?
Ингибаров слегка пожал плечами.
— Разумеется, нет. Вопросов много. Ответов не хватает.
Данилин усмехнулся.
— Это точно. Ну да что поделать — на то мы и существуем…
Фраза прозвучала высокопарно. И от этого все трое смутились.
Когда Ингибаров и Вострецов вышли, Данилин какое-то время сидел, молча глядя на папку с оставленными документами. Вопросов и в самом деле оставалось слишком много. И чтобы ответить на них, еще предстояло работать и работать.
Следователь вздохнул, раскрыл папку и углубился в чтение бумаг.
ЭПИЛОГ
…На Митинском кладбище Москвы над одной из могил стоит скромный стандартный памятник с необычной эпитафией. Над выбитым на граните портретом старого человека написано: "Он мечтал облагодетельствовать человечество". К могиле никто никогда не приходит, не приносит цветов, не подправляет покосившуюся оградку. Только как-то раза два сюда вдруг заявлялся здорово подвыпивший мужичок. Он ставил на могильную плиту стакан, с пьяной щедростью наполнял его водкой до самых краев, а сам долго, отдельными глотками, допивал остальное из горлышка, загрызая заскорузлым куском черствого хлеба.
— Зря ты помер, Абрамыч, — говорил он в перерывах между глотками. — Хотел ты облаго… обрагововать… человство…
И глотал, глотал дешевую, отдававшую ацетоном, водку.
…Иногда она видит сны. И тогда вдруг осознает, что спит и что ей просто необходимо проснуться. Но не получается. Тогда она расстраивается, перед глазами появляется белая точка, из которой к ней тянется страшная рука, после чего все вокруг сразу меркнет и потом ей какое-то время вообще ничего не снится. Изредка откуда-то издалека в ее сон проникает чей-то голос, который произносит такое знакомое слово «Карина», словно кто-то хочет ее разбудить. Но только это все равно не получается.
Однако в тех случаях, когда она все-таки видит свои размытые, неясные, туманные, непонятные сны, чаще всего перед ней вдруг всплывает лицо какого-то старого и доброго человека, с которым она что-то когда-то вместе делала. "Береги это!" — говорил он ей, протягивая маленькую черную коробочку. А потом по белому фону вдруг расплывался ряд красных точек — и все опять угасало. Но она знала, что должна проснуться, потому что, кроме нее, никто, в том числе и добрый старик, не знает, где искать эту коробочку.
…Они встретились в красивом особнячке на берегу бурной, текущей с гор, речки. Только что приехавший из Москвы Аргун смотрел твердо и уверенно — и только хорошо знающий его собеседник мог заметить, что тот чувствует себя не слишком уверенно.
— Провалил? — коротко спросил он.
— Провалил, — не стал увиливать приезжий.
Вошедший покивал с нескрываемой досадой.
— Садись, — кивнул он на кресло.
Между ними оказался столик с легкой восточной закуской. Хозяин взял чайничек, наполнил крохотную пиалу гостя. Потом налил и себе. Поднял свою посудинку, легонько чокнулся.
— Приходится маскироваться, — пояснил в ответ на непонимающий взгляд Аргуна. — А то ведь могут и палками…
— Даже тебя? — удивился тот.
— Да, даже меня, министра безопасности республики, — подтвердил хозяин. Коньяк он проглотил, поморщившись. И тут же перевел разговор: — Так что же у тебя случилось? Почему осечка?
— Долго рассказывать. Все подробности — потом, — закусывая лимоном, отозвался Аргун. — Главное в другом: изобретение существует. Оно реально. И его пока не нашли. Ни медики, ни менты, ни иностранцы… Никто. Так что дело закрывать пока рано. У нас еще есть шанс. Только мне лично в Москву сейчас ехать нельзя — наследил.