Гений войны Рокоссовский. Солдатский долг Маршала

Дайнес Владимир Оттович

По данным штаба 2-го Белорусского фронта, с 5 апреля по 8 мая были разгромлены соединения и части, входившие в состав 3-й танковой армии – 10-й, 32-й армейские корпуса, армейский корпус «Одер» и 46-й танковый корпус. Всего было уничтожено 49 770 солдат и офицеров противника, взято в плен 84 234 человек. Потери противника в боевой технике и вооружении составили (см. таблицу № 1 [638] ).

Таблица № 1.

В результате общей капитуляции вооруженных сил Германии войскам 2-го Белорусского фронта в районе юго-восточнее Данцига, на косе Путцигер-Нерунг и на острове Борнхольм сдались части и соединения 18-го горнострелкового корпуса и армейского корпуса «Хель» армии «Восточная Пруссия» (образованной из остатков 2-й и 4-й армий и армейской

группы «Земланд»). Всего капитулировали 7 дивизий, 9 бригад, 2 боевые дивизионные группы, 9 отдельных полков, 46 отдельных батальонов, 3 артиллерийских полка РГК, 15 артиллерийских дивизий РГК и 21 зенитный дивизион. В плен были взяты управления: армии «Восточная Пруссия», 9-го армейского корпуса, 18-го горнострелкового корпуса, армейского корпуса «Хель», а также часть личного состава управлений 6, 20, 55-го армейских корпусов, личный состав 3-й авиагруппы истребительного полка «Мельдерс», эвакуировавшихся из полосы 3-го Белорусского фронта. В числе плененных командующий 2-й армией генерал танковых войск фон Заукен, заместитель командира 18-го армейского корпуса генерал-лейтенант Рихерт, начальник штаба армии «Восточная Пруссия» генерал-майор Махер, командир армейского корпуса «Хель» генерал-майор Шпехт, командир 9-го армейского корпуса генерал артиллерии Вутман.

Войска 2-го Белорусского фронта освободили: бывших военнопленных Красной Армии – 65 541 человек, союзных стран – 51 833, граждан СССР – 63 515, союзных стран – 16 634 человек. Среди освобожденных были 33 бельгийских генерала, в том числе командир 5-го армейского корпуса (бывший начальник Генштаба бельгийской армии) генерал-лейтенант Ван дер Берген, начальник Генштаба бельгийской армии генерал-лейтенант Франц Филе Оскар Минкельс, командующий объединенными ВВС и войсками ПВО Бельгии генерал-лейтенант Эмиль Франц Ламберт дю Биевер, главный интендант бельгийской армии генерал-лейтенант Эмиль Ганос, командующий артиллерией генерал-лейтенант Эмиль Ренард, командир 1-го гвардейского корпуса генерал-лейтенант Алексис Ван дер Веккен, командир 3-го армейского корпуса генерал-лейтенант Иосиф Губерт де Краге, командир 2-го армейского корпуса генерал-лейтенант Виктор Кирил Мишем, командир кавалерийского корпуса генерал-лейтенант Морис Кеартс.

К. К. Рокоссовский принимал участие и в оказании помощи семье Э. Тельмана. В записке Л. П. Берии, направленной 11 мая И. В. Сталину, говорилось:

«Уполномоченный НКВД СССР по 2-му Белорусскому фронту тов. Цанава сообщил, что оперативными группами НКВД обнаружены жена Э. Тельмана Роза Тельман, бежавшая из концлагеря и скрывавшаяся в г. Фюрстенберг, и дочь Тельмана Фестер Ирма, освобожденная частями Красной Армии из концлагеря в г. Нойбранденбург…

Тельман Р. рассказала, что последний раз видела Тельмана 27 февраля 1944 года в тюрьме г. Беутен в присутствии работника гестапо. Он сказал, что его подвергают постоянным пыткам, требуя отказа от своих убеждений…[639] »

И. В. Сталин дал поручение своему секретарю А. Н. Поскребышеву, чтобы освобожденным близким Тельмана были созданы соответствующие условия и оказана необходимая помощь.

В ходе Берлинской операции потери войск 1-го, 2-го Белорусского, 1-го Украинского фронтов, сил Балтийского флота, Днепровской военной флотилии составили: безвозвратные – 78 291 человек (4,1 процента от общей численности), санитарные – 274 184 человека [640] . Наибольшие потери понес 1-й Белорусский фронт, который наступал на главном направлении и штурмовал сильно укрепленные Зееловские высоты. Его безвозвратные потери достигли 37 610 человек (48% от общих безвозвратных потерь), а санитарные – 141 880 человек (51,7% от общих санитарных потерь). Войска 2-го Белорусского фронта (без 5-й гвардейской танковой и 19-й армий), насчитывавшие к началу операции 441,6 тыс. человек, потеряли безвозвратно 13 070 человек, а санитарные потери составили 46 040 человек или 3% и 10,4% соответственно к общей численности.

В ходе Берлинской операции советские войска потеряли 1997 танков и САУ, 2108 орудий и минометов, 917 самолетов [641] . Высокие потери в танках и САУ были обусловлены тем, что танки использовались не в качестве высокомобильных ударных клиньев для обхода Берлина с севера и северо-запада, а были направлены вначале для допрорыва мощной обороны противника, а затем – на улицы Берлина. Характерно, что советское командование понимало неизбежность тяжелых потерь в танках и, соответственно, в людях, однако сознательно пошло на этот шаг. Все списывалось на необходимость скорейшего взятия германской столицы и окончания войны, хотя не последнюю роль при этом играли и некоторые другие факторы, такие как, например, стремление опередить западных союзников, личные амбиции советских военачальников и др.

Пора кровавых столкновений прошла,

и наступило время торжественных встреч и приемов. Для Рокоссовского первым таким торжеством стал визит к союзникам. Командующий 21-й армейской группой британский фельдмаршал Б. Монтгомери, которому английский король даровал титул Аламейнского в честь победы под Эль-Аламейном в Египте осенью 1942 г., пригласил Рокоссовского посетить его в штаб-квартире в Висмаре. Визит состоялся 7 мая. С советской стороны присутствовали: член военного совета фронта генерал-лейтенант Н. Е. Субботин, заместитель командующего фронтом генерал-майор Л. Ф. Цанава (Джандава), начальник штаба фронта генерал-полковник А. Н. Боголюбов, командующий артиллерией фронта генерал-полковник А. К. Сокольский, командующий 4-й воздушной армией генерал-полковник авиации К. А. Вершинин, начальник разведывательного отдела генерал-майор И. В. Виноградов. Со стороны англичан – девять генералов.

Кортеж Рокоссовского при въезде в Висмар был встречен британскими офицерами, а фельдмаршал Монтгомери ждал его у входа в резиденцию. Военачальники обменялись рукопожатиями. Этот и многие последующие моменты были запечатлены на пленку корреспондентами советских и иностранных газет, собравшимся толпой у входа. Журналисты не давали покоя Рокоссовскому и Монтгомери на протяжении всего визита.

Первая встреча полководцев двух союзных армий, соединившихся в самом центре Германии после четырехлетней совместной борьбы с фашизмом, прошла в торжественной и теплой атмосфере. Монтгомери и его офицеры оказались проще и общительнее, чем этого можно было ожидать. Само собой разумеется, что и Рокоссовский понравился английскому фельдмаршалу, как он и свидетельствует в своих мемуарах. На прощание Рокоссовский пригласил англичан нанести ему 10 мая ответный визит, и Монтгомери с видимым удовольствием принял приглашение.

О том, как проходила встреча с британцами, Рокоссовский доложил 8 мая Сталину. В докладе отмечалось: «Характерными являются следующие фразы Монтгомери: а) «Вы с войной на западе покончили, а у нас еще Япония. Хорошо бы драться с ней плечом к плечу»; б) «С войной на западе покончено. В дальнейшем будут большие дипломатические трудности, преодолеть которые, по-видимому, будет труднее, чем разбить Германию». В заключение Монтгомери высказал три пожелания: а) быстрее вернуть союзных военнопленных (руководствуясь Вашим разрешением, я обещал это сделать); б) посетить Сталинград; в) встретиться с Вами[642] ».

Новая встреча двух командующих состоялась, как и планировалось, 10 мая в районе Ной-Клосте, в 20 км восточнее Висмара.

У арки, украшенной государственными флагами СССР, Великобритании и США, машину Монтгомери ожидал почетный караул, а затем прозвучал салют из 19 орудий. «В почетный караул ставим кубанцев 3-го гвардейского кавалерийского корпуса Осликовского в конном строю, в полной казачьей форме… – вспоминал Рокоссовский. – Англичане долго провожали восхищенными взглядами лихо удалявшуюся конницу. После церемонии встречи гости были приглашены в большой зал, где умело и со вкусом был сервирован стол. Сидя за обильным столом (у англичан беседовать приходилось стоя), наши гости почувствовали себя еще лучше. Беседа приняла задушевный характер. Сам Монтгомери, сначала пытавшийся в очень деликатной форме ограничить время своего визита, перестал поглядывать на часы и охотно втянулся в общий разговор. В заключение с концертом выступил наш фронтовой ансамбль… Этим мы окончательно покорили британцев. Каждый номер они одобряли такими неистовыми овациями, что стены дрожали. Монтгомери долго не мог найти слов, чтобы выразить свой восторг и восхищение[643] ».

Во время торжественного обеда маршал Рокоссовский сказал:

– Я предлагаю поднять бокалы за организаторов наших побед, за руководителей, обеспечивших полный разгром гитлеровской Германии, – за Сталина, Черчилля и Рузвельта.

Гости приняли тост. Ответная речь Монтгомери была гораздо пространнее:

– Мы начинали наш путь с разных сторон Европы, – говорил он. – Мы огнем пробивали себе дорогу и вот теперь встретились в центре Германии. Все эти годы испытаний англичане с восхищением следили за борьбой мужественного русского народа. Как солдату мне не приходилось до сих пор видеть советского бойца. Сегодня я с ним встретился впервые и восхищен до глубины души. С началом этой большой войны англичане, проживающие на своих островах, все время видели, как росли замечательные военные руководители России. И одним из первых имен, которые я узнал, было имя маршала Рокоссовского. Если бы о нем не объявляло радио, я бы все равно видел его славный путь по салютам в Москве. Я сам пробил себе дорогу через Африку и был во многих боях. Но я думаю: то, что сделал я, не похоже на то, что сделал маршал Рокоссовский. Я предлагаю тост за маршала Рокоссовского!