Гений Зла Муссолини
Шрифт:
Но вот в его сейфе обнаружили 21 миллион лир наличными, что не лезло ни в какие ворота — это превышало даже негласные фонды, которыми он располагал как начальник секретной службы. И получалось, что эти деньги — явно не последние — поступили к нему не из государственных фондов, а имели какое-то другое происхождение.
Шантаж, вымогательство, плата за молчание, шпионаж — список был широкий.
Дело, конечно, замяли, но избежать огласки не удалось. И это ложилось лишним грузом на общий безрадостный фон провалов из-за многолетней систематической пропагандистской лжи.
Список
III
Родольфо Грациани вспоминал, что Муссолини всегда принимал его с улыбкой «начальника, понимающего суть затруднений подчиненного» — и всегда «ободрял», но никогда и ничего не говорил по существу.
Похожим образом осуществлялось и руководство авиационной промышленностью — собиралось сонептянир> дуче говорил, что производство самолетов необходимо довести до 500 в месяц, — и совещание на этом заканчивалось. Никаких указаний на то, как же достичь этой вожделенной цифры, не давалось, и даже никакое лицо, отныне ответственное за производство, тоже не назначалось.
«Руководство, — как полагал Муссолини, — должно оставаться в одних руках».
Такой стиль управления, по идее, предполагал высочайшую компетентность — чего не было и в помине. Более того, чем хуже шли дела, тем меньше внимания им уделялось. Дуче проводил целые дни, занимаясь переводом с итальянского на немецкий старого романа времен Риссорджименто[139].
Возможно, таким образом Муссолини надеялся добиться лучшего взаимопонимания с фюрером, но в Италии это ему популярности не добавляло. Начиная с января 1941-го в стране начались проблемы с обеспечением населения продовольствием.
Немецкие эксперты считали, что военная экономика Италии настолько неэффективна, что работает в лучшем случае на 25 % своего потенциала, — и это похоже на правду. Все двигалось какими-то боковыми путями, не имеющими ничего общего с официальным ходом дел.
Человек, лично назначенный Муссолини ведать рационированием продовольствия, долго не мог найти помещение для своего учреждения — его без конца отфутболивали из одного министерства в другое[140].
По-видимому, вплоть до конца октября 1940 года дуче цеплялся за надежду, что война вот-вот закончится и все само собой придет в норму, но в ноябре он уже знал о том, что Германия не преуспела в воздушной битве за Англию.
А половина линейного флота Италии перестала существовать, и будущее, право же, не ясно.
Ну, и в такой ситуации он сделал то, что прекрасно умел — устроил «событие для газет».
Двадцать три иностранных корреспондента были приглашены к дуче домой, на Виллу Торлония, и там им показали, как Муссолини блестяще берет препятствия, сидя на лихом коне, а потом упражняется в фехтовании в компании со своим инструктором в этом мужественном виде спорта.
Национальный лидер итальянского народа рассказал журналистам, что любит макароны, приправленные маслом, сыром и чесноком, а потом позвал всех собравшихся на теннисный корт. Он немного
И вскоре все разошлись.
Журналистам было объявлено, что сет со счетом 7:5 выиграл дуче.
IV
К началу 1941 года, всего через семь месяцев после вступления в войну, Италия не провалилась полностью только потому, что смогла опереться на плечо своего могучего союзника. В феврале 1941-го в Ливии появились германские танковые части.
Командовал ими генерал Эрвин Роммель, получивший в годы Первой мировой войны высший военный орден рейха, Pour le Merite[141] — и как раз за Капоретто.
Англичане очень скоро поняли, что нарвались на нечто куда более серьезное, что итальянские войска под командой Грациани, — Роммель живо вышиб их из Ливии и двинулся дальше, в Египет.
Весной 1941 года войска рейха вмешались и в события на Балканах. Они оккупировали и Югославию, и Грецию, и — к большому горю англичан — сумели воздушным десантом захватить даже остров Крит. У них не было на Средиземном-море никакого серьезного флота, но пикирующие бомбардировщики люфтваффе задали английскому флоту такую трепку, что его пришлось уводить подальше от их баз, в Александрию и Хайфу.
Муссолини, можно сказать, оказался в отраженном свете славы этих германских побед.
Итальянские войска в качестве «якобы, победителей» занимали оккупационные зоны в Греции, отведенные им немцами, и в Ливии следовали приказам генерала Роммеля, который даже вежливости ради не считал нужным советоваться со своими итальянскими коллегами.
Обе стороны — и немцы, и итальянцы — не были довольны друг другом. Геббельс в Берлине и вовсе говорил, что Италия не союзник Германии, а жернов на ее шее, а итальянцы — даже и на высоких постах — сетовали на германскую бесцеремонность и Муссолини именовали «гауляйтером фюрера».
Так все и шло — вплоть до лета 1941-го.
Письмо фюрера от 21 июня 1941 года
I
Письмо, полученное Муссолини от Гитлера, было доставлено в Рим специальным посланником князем Отто фон Бисмарком, датировано 21 июня 1941 года и вручено им Чиано 22 июня, в три часа ночи. Тот, ознакомившись с содержанием, немедленно известил дуче, буквально выдернув его из постели.
Начиналось письмо так:
«Дуче!
Я пишу Вам это письмо в тот момент, когда длившиеся месяцами тяжелые раздумья, а также вечное нервное выжидание закончились принятием самого трудного в моей жизни решения. Я полагаю, что не вправе больше терпеть положение после доклада мне последней карты с обстановкой в России, а также после ознакомления с многочисленными другими донесениями. Я прежде всего считаю, что уже нет иного пути для устранения этой опасности. Дальнейшее выжидание приведет самое позднее в этом или в следующем году к гибельным последствиям».