Гений

Драйзер Теодор

— Как это обидно, как обидно, — сокрушалась его собеседница, но Юджин был не слишком огорчен.

Миссис Дэйл тоже пожурила его, — она видела его картины, еще больше слышала о них.

— Погодите, погодите, — снисходительно отвечал ей Юджин. — Еще придет время!

Теперь проект создания курорта, казалось, расчищал дорогу для всего. Если он войдет в это дело, ему, по всей вероятности, со временем поручат и какую-нибудь официальную роль. Да и все возрастающая прибыль с двухсот пятидесяти тысяч тоже что-нибудь да значит. Впереди была независимость, свобода! Вот когда он сможет и писать и путешествовать — словом, делать все, что ему заблагорассудится.

После двух поездок в автомобиле к ближайшему доступному месту на участке Уинфилда и после тщательного изучения островков и пляжа Юджин разработал проект строительства, включавший четыре отеля разных

размеров, ресторан и казино с залом для танцев, игорный дом по образцу Монте-Карло, летний театр, павильон для оркестра, три очаровательные пристани, яхт-клубы со стоянками для моторных лодок, а также разбивку парка, где аллеи расходились бы радиусами от центра и пересекались другими, расположенными по кольцу. План предусматривал и создание великолепной эспланады, на которой должны были расположиться четыре отеля, набережной (в три мили длиной для начала), постройку железнодорожной станции и разбивку участков под пять тысяч дач — ценою от пяти до пятнадцати тысяч долларов каждый. Острова отводились под частные резиденции, под клубы и под парки. Один из отелей должен был стоять у самой бухты, над которой предполагалось построить открытый ресторан. Отсюда ступеньки должны были вести к самой воде, так что останется лишь поставить ногу в гондолу или катер, и вас увезут на один из островов слушать музыку. Здесь должно было найти себе место все, что только могли пожелать люди с деньгами. План должен был осуществляться постепенно, но так, чтобы каждый шаг обеспечивал успех следующего.

Юджин медлил с вступлением в это грандиозное дело до тех пор, пока вместе с ним не набралось десяти человек, обязавшихся взять на пятьдесят тысяч долларов акций каждый. В числе их был мистер Уилтси, президент Лонгайлендской железной дороги, мистер Кенион Уинфилд и Милтон Уилибрэнд, богатый человек, видный представитель избранного общества, в доме которого Юджин познакомился с Уинфилдом. «Компания Синее море» была превращена в акционерное предприятие, и акции были распределены между пайщиками пакетами по десять тысяч долларов, реализуемыми в несколько сроков (причем каждый срок устанавливался по общему соглашению и в зависимости от произведенных работ), а деньги были депонированы в банке. Уже спустя два года после первого разговора с Уинфилдом на руках у Юджина оказалась внушительная пачка тисненных золотом акций «Компании недвижимых имуществ Синее море», строившей приморский курорт, который широко рекламировался и, по словам заинтересованных лиц, обещал стать лучшим курортом в мире. Судя по тому, что на них значилось, эти акции представляли двести пятьдесят тысяч долларов, и потенциально они этого стоили. Разглядывая их и отдавая должное предприимчивости и дальновидности мистера Уинфилда и его компаньонов, Юджин и Анджела с уверенностью думали о том дне, когда эти ценные бумаги действительно поднимутся до своей номинальной стоимости, а может быть, и значительно выше.

Глава IV

Все это время, пока Юджин был занят планами Уинфилда и своими взаимоотношениями с «Компанией Синее море», он чаще и с возрастающим интересом думал о Сюзанне Дэйл, которая крепко запомнилась ему с первой же встречи. Только через полтора месяца довелось ему снова увидеть Сюзанну на балу, который миссис Дэйл давала для дочери. Вместе с Юджином была приглашена и Анджела. В противоположность многим миссис Дэйл не делала оскорбительного различия между супругами. Анджела не блистала в свете, но она была достойной, порядочной женщиной, самоотверженной и преданной женой. На самом деле Юджин больше интересовал миссис Дэйл — прежде всего потому, что у них было много общего в характере, а кроме того, он был блестящий человек и пользовался большим успехом. Ей нравилось, что он так просто смотрит на жизнь, нравилась его уверенность в том, что талант должен открыть перед ним все двери. Он, очевидно, считал себя не хуже других, а пожалуй, даже и лучше. Она слышала отовсюду, что он быстро выдвигается на издательском поприще и участвует еще во многих предприятиях, к числу которых принадлежит и проект создания первоклассного курорта. Уинфилд был личным другом миссис Дэйл, но он никогда не пытался втянуть ее в свои спекуляции. Правда, как-то раз он посулил ей, что когда-нибудь купит у нее земельные владения на Стейтен-Айленде и разобьет их на участки для застройки. Это была одна из причин ее расположения к нему.

В день бала Юджин с Анджелой отправились в Дэйлвью в своем автомобиле. Юджин всегда восхищался этой местностью, она вызывала в нем ощущение величия и простора,

какие редко можно испытать в окрестностях Нью-Йорка. Стояла зима, вечер выдался морозный и ясный. Большой дом с застекленными террасами был ярко освещен. Там собралось уже многочисленное общество мужчин и женщин, которых Юджин встречал и раньше, а также много незнакомой молодежи. Ему пришлось представлять Анджеле своих друзей, и при этом он снова ощутил всю бессмысленность, нелепость своего брака. Анджела была очень мила, но совсем не похожа на этих женщин, державшихся с таким апломбом. В них было что-то величественное, не говоря уже об ослепительной красоте и жизненной умудренности, и когда контраст оказывался слишком уж разительным, Юджин с отчаянием думал, что его брак с Анджелой был роковой ошибкой. Зачем он сделал эту глупость? Он мог в свое время напрямик сказать Анджеле, что не женится на ней, и тем дело и кончилось бы. Он забывал при этом, что сам не мог разобраться в обуревавших его противоречивых чувствах. Но как бы там ни было, он ощущал себя глубоко несчастным. Ведь будь он сейчас холостым человеком, его жизнь только еще начиналась бы!

В этот вечер, расхаживая по залу, он радовался свободе, хотя и кратковременной. К счастью для него, то один, то другой из гостей брал на себя труд занимать Анджелу. Это избавляло Юджина от необходимости неотлучно быть при ней, так как, если он не уделял ей достаточно внимания или же другие мало интересовались ею, она осыпала его дома упреками. Она жаловалась, что его невнимание к ней всем бросается в глаза. Раз никто не хочет занимать ее, его долг не оставлять ее одну. Юджин всем своим существом восставал против такой обязанности, но не знал, как от нее избавиться. Анджела часто говорила, что если он и сделал ошибку, женившись на ней, то теперь поздно жалеть. Это ясно всякому порядочному человеку.

Сейчас, на балу, Юджин с интересом приглядывался к молодым женщинам и поражался — сколько среди них красавиц. Он думал о том, какого полного расцвета — физического и душевного — достигают девушки в восемнадцать лет. По своим вкусам, проницательности и зрелости они годятся в подруги любому мужчине, даже сорокалетнему. Некоторые из них казались Юджину особенно привлекательными — они были такие свежие, такие цветущие, в их жилах струился огонь честолюбия и желания. Прекрасные девушки, настоящие цветы, розы — бледные и яркие. И подумать только, что для него время любви прошло, прошло безвозвратно! Откуда-то с верхнего этажа спустилась в залу Сюзанна с подругами, и его, как и в первый раз, поразила ее простота и непосредственность, искренность и сердечность ее обращения. Русые волосы, стянутые широкой голубой лентой в тон глаз, хорошо оттеняли свежесть ее лица. На ней было воздушное нежно-розовое платье, перехваченное в талии лентой и украшенное цветами, а ножки были обуты в мягкие белые сандалии.

— А, мистер Витла! — весело сказала она и, протягивая ему свою белую гибкую руку, сперва грациозным движением подняла ее на уровень глаз. Ее румяные губы расцвели в радостной улыбке, обнажив ровные белые зубы. В широко открытых глазах — какими Юджин и запомнил их — светилось безотчетное наивное удивление. «Посмотрел бы я, — думал Юджин, — какие розы, обрызганные утренней росой, могли бы выдержать сравнение с девушкой в полном цвету. Нет ничего прекраснее женщины в семнадцать-восемнадцать лет».

— Да, вы не ошиблись — мистер Витла, — ответил он, весь сияя от радости. — А я уж думал, вы меня забыли. Бог ты мой, как мы сегодня обворожительны! Когда я гляжу на вас, мне вспоминаются розы, свежесрезанные цветы, витражи старинного собора, ларчики с драгоценностями и… и… и…

Он сделал вид, будто подыскивает слова, и комически поднял глаза к потолку.

Сюзанна рассмеялась: как и Юджин, она умела ценить шутку. Сравнение с розами, драгоценностями и цветными стеклами показалось ей необыкновенно смешным.

— Боже мой, какой ассортимент! — расхохоталась она. — Я бы с удовольствием стала всем, что вы сейчас назвали, а тем более драгоценностями. Мама не разрешает мне их носить. Она не дает мне даже брошки!

— Мама у вас просто злючка, — сказал Юджин убежденным тоном. Придется нам поговорить с ней. Но она, должно быть, знает, что вы не нуждаетесь в них. В вашем распоряжении кое-что не хуже и даже лучше любых драгоценностей. Но оставим эту тему, хорошо?

Сюзанна испугалась было, что Юджин начнет расточать ей комплименты, и ей очень понравилось, что он так просто оборвал разговор. Ее немного смущала мысль, что он такой важный и одаренный человек, но неудержимо влекла к себе его веселость и простота.