Генму
Шрифт:
Он встал.
— Ещё раз простите меня, господин Баркью. Впредь я не позволю себе подобного поведения в вашем клубе.
Блисаргон Баркью встал, похрустывая длинной виниловой юбкой. Погладив парня по щеке, он медленно поцеловал его в губы и сказал:
— Удачи тебе на твоей дороге. Любой, какую ни выберешь.
С этими словами он вышел.
Посидев в тишине несколько минут, Найт тоже покинул комнатку, нырнув в густое море огней, дыма, лазерных инсталляций, извивающихся тел.
— Найт?! — послышался вдруг смутно знакомый
— Опа! Да это же наш Мыш! — раздался точно такой же голос, и с ближайшей тумбы спрыгнул точно такой же парень.
Найт решил, что он здорово переутомился. Но через секунду узнал обоих киборгов. Это были Генрих и Штэф.
— Вот это встреча! — близнецы принялись наперебой тискать Найта, и по их объятиям ощущалось, что замене подверглись не только кости, но и мышцы.
Когда с бурными приветствиями было покончено, и компания решила усесться в чилауте и поболтать, братья пристали с расспросами. Найт рассказывал очень неохотно, в конце концов, один из братьев бухнул по столу пивной кружкой и заявил:
— Ну и сколько можно просиживать штаны в этой дыре, я тебя спрашиваю?! Чего тебе тут ловить, чего ждать? Выше должности ликвидатора всё равно не прыгнешь! Поехали с нами, а? Мы как раз утром прям отсюда и на вокзал, вон то музыкальное чучело в проводах сопровождаем по старой дружбе. В Октополисе тебе понравится, вот увидишь!
Найт неуверенно помотал головой.
— Что вы. В столице ведь так следят за чистотой крови. А я, если помните, генму.
— Об этом помнишь, кажется, только ты один! — усмехнулся один из братьев.
— Ладно, вот тебе наши координаты, — второй протянул Найту узкую полупрозрачную полоску с кодом. — Надумаешь, сигнализируй.
С этими словами близнецы похлопали его по плечам и унеслись куда-то в недра «Паноптикума».
Найт посмотрел на сетевой адрес Штэфа и Генриха, вздохнул и аккуратно поджёг полимерную полоску свечкой в фигурном стаканчике, стоявшем в центре стола.
Покинув чилаут, Найт собрался было выйти из клуба и отправиться в казарму, как вдруг заметил Дэла.
Сердце как будто упало в кипяток. Сглотнув, Найт подался вперёд. Потом отшатнулся назад. Но наконец решился и двинулся прямо к нему, раздвигая толпу, как ледокол торосы. Он всё скажет Дэлу сейчас. Прямо сейчас.
Дэл заметил его и улыбнулся, правда, несколько натянуто.
— О, здорово, Мыш! Не ожидал тебя тут увидеть.
— Привет, — промямлил Найт, но сразу же заставил себя звучать увереннее. — Хорошо, что я тебя встретил. Надо поговорить.
— А подождать это не может? — Дэл оглядывался по сторонам, и Найт прекрасно понимал, в поисках кого.
— Не может. Я и так ждал слишком долго. Давай уедем в Октополис. Вместе. Поступим в подразделение «Шершень». Не вечно же тебе быть простым ликвидатором!
— Я не простой,
— Ты достоин большего! — воскликнул Найт.
Дэл положил руки ему на плечи и перебил:
— Я на своём месте. Мне и так хорошо. Если ты хочешь, то езжай без меня.
Помолчав, он добавил:
— Тебе в Нидрэде совсем ничего не светит. Понимаешь? Совсем ничего. В любом смысле.
Найт кивнул, чувствуя, как холодеет в груди. Дэл похлопал его по плечу и сказал:
— Ну, бывай. Кстати, классно накрасился!
Он развернулся и исчез в толпе. Найт некоторое время смотрел ему вслед пустым взглядом, а потом кинулся в туалет и стал с остервенением смывать макияж, пока щёки не начали гореть.
В дальней кабинке какая-то любвеобильная парочка раздражала своими ахами-охами. Но наконец вывалилась и двинулась к ряду умывальников. Найт поднял лицо и увидел Штэфа и Генриха. Один из них умывался, второй тщательно мыл руки.
— Опять ты! — хохотнул то ли Штэф, то ли Генрих и от души хлопнул остолбеневшего от удивления Найта по спине. — Совпадением уже не назовёшь.
— Это судьба, — поддержал его брат. — Кстати, зря макияж смыл.
Найт смотрел на себя в зеркало. Лицо его вновь было чистым листом.
— Когда, говорите, поезд? — спросил он ровным тоном.
— Молодца! Хвалю за оперативность! — потрепал его по затылку один из братьев.
Найт вернулся в казарму затемно, бегло составил заявление о добровольном увольнении и сразу же стал деловито собирать сумку.
— Ты уходишь? — послышался в тишине голос Шусса, Найт даже вздрогнул от неожиданности. Потом спокойно ответил:
— Да. Ты прав, давно надо было что-то делать. Сколько можно размазывать сопли?
— И… И куда подашься? — глухо спросил Шусс, усевшись на кровати.
— В Октополис.
— И правильно, чего мелочиться? — Шусс мрачнел с каждым словом.
Найт сел рядом с ним и проговорил:
— Если хочешь, поехали со мной.
— Зачем? — Шусс посмотрел на него с грустной улыбкой. — Я буду только мешать тебе в твоей новой жизни.
Он обнял Найта и погладил по спине, осторожно прикасаясь к стабилизаторам.
— Но проводить тебя не откажусь.
Ранним утром на вокзале было столько же народу, сколько и в любое другое время суток. Громадное здание под прозрачным куполом гудело сотнями голосов, которые то и дело перекрывал приятный баритон, объявляющий рейсы, да пронзительный высокочастотный писк тормозящих монопоездов.
Когда объявили прибытие прямого рейса из Октополиса, Найт, Шусс и близнецы шагнули за оградительную стену из толстого стеклопласта. Обтекаемое белое тело монопоезда пронеслось мимо на чудовищной скорости. Потоком воздуха стену качнуло, словно она не была прикручена к полу мощными скобами.