Геннадий Селезнёв: о нем и о его времени

Посвящаю эту книгу памяти моих родителей – Александра Михайловича Корсакова и Галины Васильевны Мишаткиной.

Автор

Выражаю глубокую благодарность за помощь в создании этой книги семье Г. Н. Селезнёва: его матери Вере Ивановне Фокиной, Ирине Селезнёвой, Татьяне Селезнёвой, Андрею Андрееву, Зое Плаксиной, Александру Свободину и Любови Сысоевой; моему сыну Денису Корсакову; моим родственникам Ольге Менякиной, Ларисе Перловой и Юрию Перлову; моим друзьям, коллегам и собеседникам Геннадию Алференко, Василию Андрееву, Николаю Андрееву, Виктору Архипову, Сергею Бабурину, Всеволоду Богданову, Геннадию Бочарову, Валерию Васильеву, Светлане Горячевой, Сергею Грызунову, Юрию Данилину,

Наталье Дегтярёвой, Николаю Долгополову, Александру Забровскому, Галине Зиновьевой, Валентину Казакову, Валентине Карбаевой, Николаю Квижинадзе, Валентине Ковальчук, Людмиле Кривомазовой, Олегу Кузину, Александру Куприянову, Виктории Куренковой, Юрию Лепскому, Елене Липатовой, Александру Лотореву, Евгению Лубашеву, Марине Лыгиной, Николаю Малину, Валерию Могучему, Ирине Могучей, Игорю Мосину, Дмитрию Муратову, Ольге Никитиной, Валентине Никифоровой, Елене Овчаренко, Любови Олейник, Алексею Пантелееву, Игорю Пестуну, Петру Положевцу, Светлане Поповой, Лидии Прониной, Георгию Пряхину, Галине Рубцовой, Владимиру Ряшину, Ольге Санниковой, Араму Саркисяну, Людмиле Сёминой, Валерию Симонову, Екатерине Смирновой, Киму Смирнову, Александру Соколову, Аркадию Соснову, Галине Старостиной, Сергею Степашину, Анатолию Строеву, Владимиру Сунгоркину, Лидии Титовой, Борису Токареву, Анатолию Усову, Рамилю Фарзутдинову, Татьяне Фёдоровой, Владиславу Фронину, Алексею Черниченко, Леониду Чиркову, Владимиру Шелкову, Валентину Юмашеву, Ядвиге Юферовой и Галине Янчук; моим врачам-хирургам Дамиру Самратову и Андрею Саранцеву.

«О нем и о его времени»… Меня спросили: а почему такой подзаголовок у названия книги? Разве не все биографии так пишутся? Все, кто спорит.

Только вот время Геннадию Селезнёву, главному редактору ленинградской «Смены», «Комсомольской правды», «Учительской газеты», «Правды», заместителю председателя Госдумы от фракции коммунистов, затем председателю Государственной Думы РФ двух созывов, и людям его поколения досталось «слишком особенное». Никогда еще история в России не имела обратного хода. А тут вдруг зашаталась, остановилась и ринулась назад, в обыкновенный капитализм, который вмиг стал мстительно грабительским. Сдвинулось всё. Благополучие предприятий, выпускавших разнообразную продукцию – от ракет до тренировочных штанов. Программы школ, которым было велено стать более «объективными», менее «отечественными» по отношению к истории Отечества. Работа многочисленных НИИ, оказавшихся совсем никому не нужными. И наконец, святая святых Советского Союза – Коммунистическая партия с ее строгим уставом, со страхом болезненного партийного взыскания за любой проступок морального, а тем более политического плана, с ее партбилетом, который берегли пуще сберкнижки на предъявителя, с комсомольскими значками, знаменем, пионерскими галстуками – тоже красными, как партийный билет, словно впитавшими кровь, пролитую за свободу от старых догм… Но и эта, казавшаяся вечной, структура была распущена как не соответствующая новому времени.

В те дни начала девяностых любого нормального человека удивлял даже не столько поворот на 180 градусов инициатора глобальных перемен, в прошлом крупного партийного руководителя Бориса Ельцина, не столько раздражающая мягкотелость Горбачёва, интеллигентно уступившего обстоятельствам, сколько мелодраматичные выходы из партии иных журналистов, режиссеров и прочих внезапных ренегатов. Фарсы бесполезных перебежчиков никого, конечно, особо не трогали (тем более что их было не так много, я точно знаю только одного – хороший парень, между прочим), зато отлично демонстрировали всю фальшь их прошлой жизни с партбилетом. Мне кажется, они не понимали, что спокойнее для совести не делать лишних телодвижений и положить партбилет в домашний архив. Мы ведь, к несчастью, все с детства, часто из семейных трагедий и драм, знали о тяжелых страницах отечественной истории и ничего необычного, кроме новых подробностей, при Горбачёве и Ельцине не узнали. А люди, швырявшие партбилеты, любовно смаковали информацию, словно сравнивая вкус русского самогона и ставшего легко доступным виски.

Селезнёв «этих» не любил, тем более сам никогда, ни при каких обстоятельствах таким не был. И это притом что он любил всех людей, понимал их слабости, изъяны характера, пороки, искренне старался спасти любого человека, даже, к примеру, одного не вполне трезвого сотрудника «КП», перешедшего как-то границу двух европейских стран, чтобы «бесстрашно» сбежать из СССР, он и этого мягко вернул без последствий для персонажа. А вот никакого предательства, даже нарочитого, ради эффекта, не терпел.

Однако Геннадию Николаевичу приходилось не только наблюдать всё это, как простым жителям страны, но и прежде всего работать. Приходилось сначала как талантливому редактору, а затем как государственному деятелю очень высокого

уровня каждый день реагировать на новые витки обезумевшей жизни, лечить ее от неожиданно свалившегося сумасшествия, пытаться многое вернуть: укладу жизни – нормальность, гражданам – надежду. И ему это удавалось и в конце концов удалось.

Впрочем, в книге упоминаются моменты не только современного нам исторического процесса, но и более ранних времен. Только так, на мой взгляд, можно оценить отдаленные – вчерашние или сегодняшние итоги совершенных когда-то политиками деяний, о которых комсомольскому секретарю Гене Селезнёву доводилось рассказывать в давние годы своим младшим товарищам, а позже со знанием дела обсуждать с сотрудниками газет и Думы. Какие это деяния? Нешуточные. Создание комсомола и массовой пионерской организации. Раскрестьянивание в Советском Союзе. Репрессии по отношению к разным людям. Великая Отечественная война и блокада Ленинграда. Очень страшный даже для детей и подростков, поверьте, Карибский кризис между СССР и США, по счастью, успешно разрешенный Никитой Хрущёвым и Джоном Кеннеди. События в Чехословакии. Культурная революция в Китае. Горбачёвская перестройка.

В книге использованы десятки интервью с людьми, хорошо знавшими Геннадия Николаевича, которым я очень благодарна. Когда были подсчитаны распечатки стенограмм, их оказалось ровно 50. А сколько еще было мимолетных разговоров, которые я не записывала на диктофон! Все эти вольные или невольные беседы свидетельствуют о безграничном уважении и любви, которые до сих пор испытывают люди к герою моей книги Геннадию Николаевичу Селезнёву.

И последнее. Пусть не смущает читателя то, что почти со всеми участниками диалогов автор разговаривает на «ты». Мы все являемся друзьями или давними коллегами по «Комсомольской правде», и было бы нелепо, если бы мы перешли на «вы» по причине изменившегося статуса собеседника.

Татьяна Корсакова

В привычное время, когда по всей Руси великой оживала земля и пахари начинали готовиться к полевым работам, внутренних собкоров «Комсомольской правды» собрали со всего Союза «на этаж», то есть на 6-й этаж солидного конструктивистского здания издательства «Правда» на улице «Правды», 24, на очередное совещание. Начиналась весна 1981 года.

Съехались в Москву. Прибыли на улицу «Правды». Обнялись. Уселись. В Голубой зал стремительной походкой вошел высокий, симпатичный и очень молодой человек. Его представил кто-то из редколлегии:

– Селезнёв Геннадий Николаевич, наш новый главный редактор.

Через несколько мгновений новый главный закурил:

– Ну что, давайте знакомиться?

Прошло еще какое-то время – запалил новую сигарету, затем еще…

В момент назначения на ответственный пост главного редактора самой популярной молодежной газеты СССР Геннадию Селезнёву было всего 33 года.

Геннадий Николаевич Селезнёв родился в городе Серове Свердловской области 6 ноября 1947 года. На следующий день страна скромно отметила 7 ноября, красный день календаря, по старому стилю – 25 октября, почему революция и называется Октябрьской.

В 1947 году исполнилось 30 лет со дня Великой Октябрьской социалистической революции. Исторически государство было совсем юным. Предыдущий знаменательный юбилей – четверть века той революции – Советскому Союзу пришлось праздновать в 1942 году в ситуации, когда немецко-фашистскими войсками было оккупировано более трети европейской части СССР. Мир победного мая 1945 года был встречен советским народом радостно, но со слезами на глазах.

Советское правительство, как ни странно это звучит сегодня для противников СССР, озаботилось проблемой восстановления разрушенного хозяйства не в год Великой Победы, что было бы нормально, а за два года до нее. Однако факт есть факт. Постановление ЦК ВКП(б) и Совнаркома СССР «О неотложных мерах по восстановлению хозяйства в районах, освобожденных от немецкой оккупации» было принято 21 августа 1943 года. 6 ноября 1943-го, день в день за четыре года до рождения мальчика Гены Селезнёва, в докладе о 26-й годовщине Октябрьской революции председатель Совнаркома СССР и председатель Государственного комитета обороны И. В. Сталин сказал: «В районах, где временно хозяйничали фашистские погромщики, нам предстоит возродить разрушенные города и села, промышленность, транспорт, сельское хозяйство, культурные учреждения, создать для советских людей, избавленных от фашистского рабства, нормальные условия жизни… Мы можем и должны решить эту трудную задачу в короткий срок».