Генофонд нации
Шрифт:
Хотя тема разговора была самая безобидная, обе девушки волновались. Альбина Павловна пожалела в первую очередь свою недавнюю студентку. Мыслимое ли дело, чтобы приличная на вид девушка в половине третьего ночи в уборной предлагала сверстнице из Америки какой-то паршивый халат!
Впрочем, собственной дочерью, хотя и работавшей в банке, Альбина Павловна тоже едва ли могла гордиться. Да и сама – кто она сейчас? Не суди, да не судим будешь! Видно, время такое, такое тяжелое.
Но даже при всем этом Альбина Павловна и не подозревала, что сохранилось такое социальное зло, как фарцовка, и что фарцуют приличные
Странно, предельно странно!
Иван Гайворонский же, уловив в мешанине английских слов несколько раз повторенное название нового столичного города сопредельного государства – Акмола, стопроцентно уверился в первоначальной рабочей версии. Ноздря и Чуй сварганили-таки героин в своих лабораториях и выходят с новым товаром «Made in Чуй» на международный рынок. Нескладеха из Штатов, видимо, наркокурьер. А девчонка-тростиночка, бойко лопочущая по-английски, нанята, чтобы установить с американкой контакт, ибо Ноздря и Чуй свои университеты проходили на чуйских «планах», зонах и в следственных изоляторах. А там по-английски не ботают.
Как, впрочем, и в ментовке. Благо телефон Гайворонского имел память на 180 часов разговора. Хорошо бы сейчас пустить «ноги» за нашей девчонкой, а там и поговорить с ней по душам, – заодно бы перевела, о чем они трендели с иностранкой. Да и ее. Американскую страшилу, тоже хорошо бы попасти немножко.
Но люди, люди! Где взять столько людей, причем быстро, причем квалифицированных?
Сунув в карман трубку, Гайворонский вышел из-за угла коридора, тут же на месте убедившись, что команда противоположной стороны не испытывает недостатка в игроках. У дамского туалета фланировала тройка бронзоволицых бойцов Чуя. Едва переводчица вышла из туалета, они грамотно взяли ее в клещи – тонконогую девушку из интеллигентной семьи.
Американку вели с большей деликатностью…
Четверть часа спустя Иван Гайворонский заканчивал доклад. Сначала он изложил факты, затем свою версию происходящего, а теперь переходил к плану неотложных мероприятий:
– Пустить «ноги» за Ноздрей и Чуем, одновременно взяв под колпак американку. Переводчице подкинуть наркоту, браслеты на ласты, и – в «аквариум» к знакомым ребятам: под утро рыбка запоет…
– Товарищ майор! Опять эти незаконные методы, оказание давления на свидетелей… Вы представьте себя на месте этой девчушки – невинный одуванчик в камере среди бомжих и проституток! А волнение родителей этой студентки – спортсменки – активистки? Бессонная ночь, капли валокордина, бестолковые звонки по подружкам и в морг! Нет, я просто ума не приложу, кто вас, товарищ майор, учил работать!
Гайворонский ухмыльнулся, отпивая «кампари» – терпкий, полынного вкуса вермут освежил рот и пересохшую от волнений этого вечера глотку – и ответил:
– Вы же сами и учили, Артур Николаевич, а опер оперу…
– … глаз не выклюет! – с удовлетворенным смешком ответил хозяин кабинета и ночного клуба, на втором этаже которого находился этот кабинет, а, по некоторым данным, и теневой хозяин района, где располагался ночной клуб «Клозет» и другая недвижимость, принадлежавшая Артуру Николаевичу.
Сложись история России после 1991 года по другому, не по-латиноамериканскому варианту, Гайворонский докладывал бы сейчас о готовившейся наркодельцами операции своему непосредственному
Но история, тем более новейшая, не имеет сослагательного наклонения. И майор Иван Гайворонский, знавший нищенский уровень оснащения и ограниченные возможности государственных правоохранительных органов, пошел со своей информацией к тому, кто имел деньги, чтобы ее реализовать, и смелость, чтобы не положить под сукно…
– Да, – повторил Артур Николаевич, – учить я тебя учил, но плоховато. Студентку-переводчицу нам выдергивать никак нельзя – насторожатся, отменят операцию.
– Никогда! – уверенно возразил Гайворонский, балуя себя еще одним глотком «кампари». – Когда-то им еще представится случай закинуть в Штаты такую «посылочку»? Я разузнал, эта крыса, которую они в курьеры наладили, дочка одного бугра из американской делегации. В самолет они пойдут по «зеленому коридору» без таможенного досмотра… Бредли его фамилия. Соответственно, и ее тоже.
– Да не может быть! – подколол Артур Николаевич. Он сидел за столом в стеганом халате, в комнате отдыха его ждала победительница конкурса с полусотней косичек, рассыпанных по смуглым плечам, но старый опер не позволял себе расслабиться. Дело есть дело. Тем более, такое дело, источающее восхитительный аромат свободно конвертируемой валюты.
Правда, на другом полюсе маячили зловещие фигуры Ноздри и Чуя, конфликтовать с которыми не входило в планы Артура Николаевича. Грубое кидалово здесь не катит. Нужна отточенная комбинация. Отточенная и гибкая, как шпага «Попрыгунья». И очертания такой комбинации уже начали складываться в его голове:
– Иван, ты вот что, прокачай мне этого бугра, который Бредли. Сдается мне, для нас он главная фигура – «паровозиком» пойдет. Я со своей стороны тоже подключу людей, и за дочуркой его присмотрю, не сомневайся. А переводчицу пока оставим в покое. Да и не отдадут ее нам, кстати, люди Чуя. Зарежут в камере – и все дела.
Гайворонский согласился, что эти люди такую возможность найти сумеют:
– Оба тертые, особенно Ноздря. Говорят, что Ноздря вообще «наседкой» был классной. Как особо выдающегося, его после событий в Сумгаите туда вытребовали… А он вместо того, чтобы стучать, вдруг свою игру начал.
– И до сих пор в нее играет, – сказал Артур Николаевич. – Азербайджан и Казахстан – одна тема: наркота. Лады, послушаем сейчас, о чем эти пташки щебетали в туалете. Давай запись!
– А кто переведет? Я и для этого еще хотел студентку-одуванчик выдернуть, зачем еще каких-то лишних посвящать?
– Лишних и не будет. Только свои. Точнее мои… моя сотрудница, – сказал Артур Николаевич, по интеркому пригласив в кабинет дежурившего в тамбуре охранника. Выслушав указание, тот молча исчез, чтобы через несколько минут возвратиться с опрятной пожилой женщиной, чье лицо напоминало печеное яблоко, а халат благоухал ненатуральной свежестью туалетных освежителей воздуха.