Геном Ифрита
Шрифт:
Глава восьмая. Махтанбад
Гул разношерстной толпы стоял над рыночной площадью уже с самого утра.
У прилавков замерли те, кто пришел что-то продать. Сновали те, кто пришел купить.
Откуда-то издалека доносился рев верблюдов, которых поднимали караван-баши, чтобы снова двинуться в путь.
Люди сменялись в Махтанбаде так часто, что вскоре его стали называть Городом Тысячи Лиц.
За прошедшие десять лет ифрит ни разу не наведался к стенам
Но в тот день, когда пери подарила мужу сына, в город на взмыленном коне ворвался всадник.
Лошадь рухнула под ним. С боков несчастного животного сползали клочья пены.
Падишах выбежал на площадь перед дворцом, склонился над всадником:
— Что вынудило тебя загнать несчастное животное, воспользовавшись конем, а не верблюдом, более соответствующим для путешествия через пустыню?!
— Я торопился, как мог! — прохрипел всадник. — Над городом, что в трёх днях пути от Махтанбада, нависла смертельная угроза! И наш правитель отправил меня сюда с просьбой о помощи!
— Но я не могу покинуть Махтанбад! — растерялся падишах. — Только сегодня свершилось то, чего я ждал долгие десять лет!
— Можешь и должен! — правитель города не услышал, когда к нему подошла пери. — Это часть цены за безопасность Махтанбада! Однажды отказав в помощи тому, кто в ней нуждается, однажды потерпев поражение в битве, ты разрушишь печать Давида! И ифрит, прорвавшись к колодцу, соединившись со своим сердцем, уничтожит все живое вокруг! И первое, что он сделает — убьет твоего сына! — Жена падишаха постаралась ободрить возлюбленного и добавила:
— О безопасности города не беспокойся. Я знаю, что ты вернёшься очень скоро и с победой!
***
Падишах вернулся в Махтанбад только через месяц.
Как и предрекала пери, одержав победу над тем, кто напал на соседний город.
Весь месяц во время отсутствия правителя над Махтанбадом бушевала буря. Взвивались огненные смерчи, пугая тех, кто направлялся к городу, заставляя обходить его стороной.
Весь месяц, взяв на руки новорожденного сына, пери спускалась в подземелье.
Отодвинув магией камень с печатью Давида, она смотрела, как в глубине колодца пульсирует и взрывается огненными сполохами сердце ифрита. Как рвется наружу, словно желая воссоединиться со своим хозяином.
И тогда пери тонкой иглой протыкала пальчик ребёнка. Капля крови падала вниз. И сердце ифрита вновь становилось Сердцем Города.
На следующее утро все повторялось вновь.
Пери вздохнула с облегчением, увидев мужа.
Буря утихла, едва падишах во главе войска показался у стены джунглей.
И уже на следующий день в город вошел новый караван.
***
— Почему тебе пришлось усмирять сердце ифрита таким способом? — не понимал падишах. — Почему
— Потому что медальон с печатью Давида принадлежит тебе, — вздохнула пери. — Когда ты покинешь этот мир, он станет принадлежать нашему сыну. А до тех пор только вот такое подтверждение родства, как капля крови, может сдержать сердце ифрита.
— Я надеюсь, это не причинило малышу боли? — озаботился отец.
— Он — воин! — заулыбалась пери. — Достойный сын своего отца!
*** Торса-ле-Мар***
Камиль снял маску, посмотрел на антиквара:
— Да, это то, что я искал.
— Я знаю, — довольно ухмыльнулся хозяин. — В моей лавке не принято обманывать покупателей.
— Когда я могу получить следуюшую? — спросил владелец яхты.
— Как только принесете следующий камень! — нахмурился старик. — А теперь, господа, позвольте откланяться. Меня ждут неотложные дела, — и, прихватив со стола полотняный мешочек с рубином, зашаркал вглубь своей лавки.
***
Вернувшись на судно, Камиль тотчас позвал к себе Раджаба и обо все рассказал ему.
— И что ты намереваешься делать? — спросил друг детства.
— Постараюсь убедить нашего нанимателя, что воины Черного континента нуждаются в его товаре больше остальных, — пожал плечами Камиль. — Мне нужны эти камни! Без них мне не заполучить следующую маску.
Немного помолчав, словно собираясь с мыслями, спросил:
— Ты знаешь имя моего охранника?
— Конечно, — удивился капитан, — юношу зовут Адиль, что вполне соответствует цвету его кожи.
***
Шли месяцы и годы.
Яхта «Мария» совершала один круиз за другим. Конечно, не все они были в то место, куда стремился владелец судна, но предводитель чернокожих воинов уже знал, кому он обязан внеочередной доставкой.
А потому, кроме слов благодарности, на стол Камиля всегда ложился полотняный мешочек с багрово-черным рубином, который после возвращения в Торса-ле-Мар перекочевывал в лавку антиквара, вручавшего в обмен на камень маску.
Владелец яхты возвращался на судно и снова переносился в незнакомый мир, ставший ему за эти годы едва ли не родным.
Правда, каждая маска переносила в одно и то же время. Открывала определенный отрезок времени. И после троекратного использования переставала «работать».
Камиль бережно складывал маски, а их уже было около десятка, в сейф.
Он знал, что уже давно умер падишах, бывший когда-то простым караван-баши.
Не вынеся разлуки с любимым мужем, ушла в эфир пери, надеясь отыскать его в ином мире и воссоединиться с тем, кого полюбила.
Сменялись поколения.
Текли незримой рекой годы и века.