Геном Ифрита
Шрифт:
— Ты мерзкое чудовище! — Мессалина вскочила так, словно ей под юбку высыпали горсть раскаленных углей. Бросилась к выходу из каюты.
— Все верно, — хохотал ей вслед Камиль. — Только я, в отличие от тебя, не пытаюсь выглядеть кем-то другим!
Девушка рванула на себя дверную ручку, и нос к носу столкнулась с Раджабом.
— Ты подслушивал?! — прошипела, еле сдерживая желание впиться ногтями в лицо капитана.
— Не суди по себе, — Раджаб отступил на шаг в сторону, избегая столкновения с разъяренной фурией. Посмотрел вслед быстро
— Думаю, это нечто иное от предложения руки и сердца?
— Ты угадал, — кивнул Камиль. — Я не потерплю, чтобы кто-то стал руководить моими поступками. А тем более — принуждал меня к чему-либо.
— Это касается всех? — уточнил капитан.
— Да, — кивнул. — Всех без исключения. — Продолжил, словно не заметив, как по лицу друга пробежала едва заметная тень огорчения: — Почему ты вернулся так быстро? Я думал, что прибудешь на борт только завтра.
— Возил матушку пообедать в ресторан, — начал говорить Раджаб. — Уже собираясь домой, решили наведаться к антиквару. Хорошо, что камни были у матушки с собой! Смотри, что тебе передал владелец лавки!
В руке капитана был зажат сверток, который он положил на стол перед Камилем, начавшим быстро разворачивать бумагу.
— Одна, вторая, третья! — владелец яхты пересчитывал принесенные маски. — Но ведь камней было всего два!
— Один остался с прошлого раза, — объяснил Раджаб. — Вижу, что тебе не терпится их применить. — Спросил, увидев кивок Камиля: — С какой начнешь? Наверное, лучше соблюсти временную последовательность, а они все одинаковые.
— Они разные, — шептал Камиль, протягивая руку к артефактам. — И сами подскажут, чей черед настал. — Задумался, проводя рукой над масками: — Эта? Нет. Может — эта? Снова нет, — вернулся к той, что лежала в центре: — Да! Вот эта! — посмотрел на капитана: — Пойдешь к себе или вернешься на берег?
— Ни то, ни другое, — Раджаб уже садился в кресло напротив. — Побуду с тобой. Если достанешь из своих запасов бутылочку вина.
— Перемещение может затянуться, — попытался возразить владелец яхты.
— Так и я не собираюсь опустошить бутылку в два глотка, — усмехнулся Раджаб.
Глава седьмая. Махтанбад
Падишах протянул руку Тиане:
— Пора спуститься на площадь! Наши подданные заждались и готовы начать праздник! Завтра утром я и наше войско покинем город. Но ты ни о чем не беспокойся. Раджаб получил все, что понадобится для усмирения сердца ифрита в моё отсутствие.
Тиана вложила ладонь в руку мужа.
— Почему ты пренебрегла перстнем, подаренным мною накануне? — падишах не увидел украшение на пальцах жены, коснувшейся рукой груди:
— Перстень не гармонирует с камнями в ожерелье, — попробовала оправдаться.
— Не важно, — усмехнулся Камиль, — надень.
За спиной Тианы уже стояла служанка и протягивала ларец.
Огромный тёмно-бордовый камень в перстне занял
— Он меня пугает, — пробормотала Тиана. — Кажется, что в этом камне собран весь мрак и бездна преисподней.
— Это отблеск свечей, — рассмеялся Камиль. — Такие камни — большая редкость. Его доставил гонец из города, где правит Черная Королева. Именно по её зову завтра мы отправимся в путь!
— Перстень оттягивает руку, — жена падишаха рассматривала необычное украшение. — Я могу потерять его во время танца. — С мольбой во взоре взглянула на мужа:
— Позволь я его сниму. Обещаю, что буду надевать каждый день, думая о тебе! Ведь это твой последний дар.
— Почему же последний? — пожал плечами Камиль. — Обещаю, что привезу тебе целое ожерелье из таких камней.
— Вот и хорошо, — Тиана уже сняла перстень и положила его обратно в шкатулку. — Буду носить, когда получу целый комплект.!
— Как знаешь, — согласился падишах. — А теперь — на площадь! Пока подданные, недовольные задержкой, не свергли меня! — расхохотался.
Весело смеясь, пара сбежала вниз по дворцовым ступеням.
***
Тиана не пропустила ни одного танца!
Её браслеты звенели в такт музыке. Каблучки туфель отбивали ритм вместе с барабанами. Юбка платья развевалась колоколом, когда она кружилась в танце, исполняемом только женщинами. Косы обвивали стан при каждом быстром повороте и тяжелыми плетями хлестали каждого, кто оказывался в непосредственной близости от танцующей правительницы.
Камиль не отставал от жены.
Он весело отплясывал с Тианой, не обошел вниманием и некоторых дам, пожелавших, чтобы их покружил в танце падишах, которого обожал весь народ.
А когда над площадью разлились нежные и печальные звуки дудука, жители Махтанбада поняли, что пришла пора расходиться. Что праздник закончился. Что им остается молить духов пустыни о том, чтобы они даровали победу их падишаху. Чтобы он вернулся домой, как можно быстрее.
Камиль, стоявший на краю площади, обнимающий за плечи жену, почувствовал, как тело Тианы начало выскальзывать из его руки.
Падишах успел подхватить любимую у самой земли, не дав ей упасть. Увидел, как закрылись прекрасные глаза. Как ресницы легли на побелевшие щеки.
Сквозь толпу горожан пробиралась мать Тианы. Женщина упала на колени рядом с растерявшимся падишахом, схватила за руку дочь:
— Что с нею?! Почему духи пустыни разгневались на мою девочку?! Немедленно позовите лекаря! — гневно взглянула на Камиля:
— Отнеси её в спальню и прикажи разрезать шнурки на корсаже! — и бросилась следом за падишахом уже поднимающимся по ступеням дворца.
Жители Махтанбада и не думали расходиться по домам. Они все так же стояли на площади, не решаясь прервать тишину, нависшую над городом, ни единым звуком.