Геном: исцелённые
Шрифт:
– Нет, мы пока ничего не проводили. Не успели. – Робертс испуганно посмотрел на Нельсона. Тот ответил ему холодным взглядом.
– Вроде пациент провел здесь достаточно времени? – спросил Брайс, заглядывая в свои записи.
– Точно. Он осваивался. Но для того, чтобы начать лечение, нам необходимо его согласие.
– Он несовершеннолетний. Разве недостаточно согласия
– По закону для проведения генетических процедур требуется личное согласие пациента. В случае со Стигом мальчик должен был адаптироваться к жизни в Cas9, найти здесь поддержку и понимание и согласиться на лечение.
– Значит, вы держали его здесь без его письменного согласия? – насторожился Брайс.
Елейный тон доктора не мог сбить его с толку, он видел предостаточно за время службы и чуял подставу. Участники диалога все время переглядывались, словно боялись ляпнуть лишнего. И Брайс подозревал, что мальчик смотался отсюда не просто так.
– Не совсем так. Он мог бы покинуть остров, когда пожелает. Как и все наши пациенты. Они здесь не заключенные. С ним постоянно работала наша психолог, доктор Хельгбауэр. Она отвечала за адаптацию Стига, за его душевное равновесие, так сказать.
– И где доктор Хельгбауэр? Не вижу ее здесь, – сказал Брайс, впечатывая имя в протокол.
– К сожалению, инспектор, вам придется иметь дело только с доктором Робертсом и мной, – отчеканил Нельсон. – Потому что душевное равновесие моего сына не имеет отношения к его поискам. Вам уже понятно, что за медицинской помощью он не обратится, в деньгах у него нужды нет, потому что Эдгар Дюпье, будучи совершеннолетним, способен прокормить их обоих. Вот с него и предлагаю начать.
– А я предлагаю, будущий сенатор Нельсон, начать с расстановки всех точек над «и». Я вижу, что мальчика держали в Институте Карпентера а это, нравится вам или нет, лечебное заведение – без его письменного согласия. То есть противозаконно. Мальчик покинул остров, на что имел полное право, со своим любовником, на что, скорее всего, найдется с десяток свидетелей. Я не вижу особой необходимости в его поисках. Но если вы настаиваете, полиция тут же начнет
Брайс не знал, стоит ли спрашивать. Интуиция подсказывала ему, что ничего хорошего в ответ он не услышит. Но все-таки решился.
– От чего его собирались лечить?
– От генетического бесплодия, – тихо сказала миссис Нельсон.
– Простите? – удивился Брайс.
– Вы не ослышались. Гораций очень хочет внуков, – прошептала из своего угла женщина и снова заплакала.
Брайс посмотрел на нее и удивился, насколько красивой она снова стала. Как Мадонна, оплакивающая сына, – чистое открытое лицо, ясный взгляд, ни грамма пошлости в чертах, только бесконечная тоска по невозможному счастью.
Выйдя из дверей холла, Брайс вдруг ощутил необыкновенную легкость. Вокруг него в солнечном свете плыли зеленые кроны деревьев, в небе чертил белую линию самолет, до воды было рукой подать, и так вдруг захотелось сбросить тесную обувь и пробежаться трусцой к берегу, раскинув пошире руки. Но инспектор Брайс не привык давать волю чувствам. Не спеша он обошел часть острова по кромке, осмотрел берег. Он поглядел прямо, на маленький остров неподалеку. Биосады острова Рикерс были, по сути, таким же институтом, как и Институт Карпентера… Вряд ли они направились туда. Может, вниз по течению? Бог знает, как далеко могли уплыть двое здоровых и сильных парней на веслах. Точно на веслах – шум мотора разбудил бы всех вокруг, остров маленький, к тому же ночь. Откуда они взяли такую древность – лодку с веслами? С этого и стоило начать. А стоило ли? Брайс вздохнул и направился в сторону деревянного причала, где его ждал полицейский катер. Он спустит дело на тормозах, потом мальчику исполнится восемнадцать и все решится само собой. Зря Гораций Нельсон считает себя главным – он ошибается. К тому же от такого заносчивого мерзавца не дождешься благодарности. Все говорит о том, что пора бы старику Адаму Брайсу заполнить протокол, забыть про это дело и сыграть в шарики на компьютере – скоротать очередной рабочий день.
Конец ознакомительного фрагмента.