Геном
Шрифт:
Джанет подумала секунду и добавила:
– Кроме солдат, вероятно. Для них любовь необходима как альтернатива рабочей ненависти к врагу. Мы все были солдаты… и потому все умели любить.
Алекс молчал. Невозможно спорить со спецом, отстаивающим свою специализацию. Да ведь в чем-то она и права – виртуальный мальчик Эдгар тоже говорил о биохимических цепях.
– Джанет, что мы будем делать?
– Ты поверил, что раса Цзыгу вовсе не союзник людей?
– Они временный союзник, –
– Я не стану более их провоцировать.
– Это твое слово?
– Слово спеца, друг-спец.
– Поклянись мне как своему капитану.
Джанет улыбнулась:
– Зачем?
– Дай мне военную присягу Эбена.
Лицо женщины дрогнуло.
– Друг-спец, я больше не гражданка Эбена. И остатки нашей армии закупорены на планете.
– Что это меняет?
Джанет отвела глаза. Неохотно признала:
– Ничего…
– Дай мне присягу как капитану.
– Именем разобщенного человечества… – Джанет осеклась. Ее губы дрожали.
– Продолжай, – безжалостно потребовал Алекс. Добавил, смягчая свой тон: – Я вынужден просить об этом, подруга-спец.
– Именем разобщенного человечества, которое властвует над звездами, служением Господу нашему, предками и потомками своими, клянусь… – Она помедлила, формулируя фразу. – Клянусь, что не причиню никакого вреда Чужим Зей-Со и Сей-Со, временно находящимся на одном со мной корабле, не буду выказывать им своих подлинных чувств и не помешаю покинуть корабль живыми и неповрежденными.
На взгляд Алекса, клятва была всеобъемлющей. Ну, или близкой к этому.
– Спасибо, Джанет. Прости, что я потребовал этого.
– Ничего, капитан. – Как ни странно, но Джанет говорила искренне. – Ты снял с меня ответственность, переложив на себя. Теперь я считаю, что нахожусь в боевой обстановке, и должна скрывать от Чужих свои эмоции.
– Спасибо… – Алекс склонился, целуя ее в губы. Он надеялся, что поцелуй будет коротким, несущим в себе лишь благодарность и симпатию.
Не получилось.
Джанет обвила рукой его шею, прижала к себе. Ее поцелуй был не столь утонченно-искусным, как у Ким, но зато куда более своеобразным. Алекс почувствовал, что невольно отвечает на движения ее губ. С усилием отстранился:
– Джанет, если Ким узнает…
– Не бойся. – Женщина улыбнулась. – Мы обговорили с ней этот вопрос.
– Что?
– Я сразу объяснила, что ты привлекаешь меня как мужчина. Ким согласилась, что я имею на это право.
Алекс с трудом сдержал смех. Он не умеет любить, но считает себя обязанным хранить верность подруге. Ким сходит с ума от любви, но разрешает ему спать с Джанет…
Это было совсем по-другому. Джанет не строила иллюзий
Разве что выкладываться в сексе ему пришлось одинаково энергично.
– У меня есть еще четверть часа, – предупредил Алекс, когда они отдыхали. – Потом пора в рубку.
– Сейчас…
Джанет достала сигареты, раскурила пару, протянула одну Алексу, другой жадно затянулась сама.
– Мне было очень хорошо, – проводя ладонью по черному, блестящему от пота бедру, сказал Алекс. – Ты великолепна в постели, Джанет.
– Лучше, чем Ким? – усмехнулась женщина.
– Наверное, да… за счет возраста. У нее слишком мало опыта, и это чувствуется, несмотря на все старания.
– Лет через пять она меня заткнет за пояс, – усмехнулась Джанет. – Ну и пускай… Да, Алекс, я должна была сразу тебя предупредить…
– О чем?
– Я не блокировалась от зачатия. Есть вероятность, что я забеременею.
Алекс помолчал, прежде чем признаться:
– Как необычно. У меня еще не было такой женщины.
– Возбуждает? – усмехнулась Джанет.
– Да, – честно признался Алекс. – У меня трое детей, но все по предварительной договоренности. Двое мальчишек по государственной разнарядке, они в каком-то интернате на Земле, и дочка от… от одной хорошей подруги. Я ее регулярно навещаю.
– Спецы? – полюбопытствовала Джанет.
– Про пацанов не знаю, если честно. Наверное, да, у меня хороший генотип. А дочка специализирована как следователь.
– Бедная…
Алекс промолчал. Снова вступать в спор о том, насколько важно умение любить, ему не хотелось.
– У меня пятеро, но никто не специализирован на профессию с потерей основных эмоций, – сообщила Джанет.
– Ты вроде бы говорила о четверых…
– Пятый на Эбене. Если он остался жив, конечно. Но я предпочитаю думать, что жив… я бы почувствовала его смерть.
– Почувствовала? Такая специализация? – заинтересовался Алекс.
Женщина засмеялась:
– Нет, что ты. У нас есть такое поверье… что мать чувствует, живы ли ее дети.
– Очень романтично, – согласился Алекс. – Архаично, но мило.
– Мы во многих вопросах придерживались старинных обычаев. Например, трех первых детей я родила лично.
Сказано это было небрежным тоном, но у Алекса по коже пробежали мурашки.
– Зачем? – только и спросил он.
– Традиция. Тебе стало неприятно?