Генрих Гейне

Дейч Александр Иосифович

Даже со своей «ближайшей свитой» понемногу пришлось расстаться Гейне. Он порвал с «рыцарем индустрии» Фридляндом, который вовлек Гейне в одно из своих фантастических предприятий. Предприятие - газовая осветительная компания

«Ирида» - лопнуло, и Гейне потерял большие деньги. Он попытался возложить свою неудачу на Фердинанда Лассаля, утверждая, что последний убедил его вложить деньги в затею Фридлянда.

Лассаль ответил с мягкой горечью, оправдывая себя в этом деле. В июле 1855 года Лассаль, приехавший в Париж, посетил Гейне, и между бывшими друзьями произошло полное примирение.

За несколько месяцев до этой последней встречи Лассаля с Гейне, трагически окончил свою жизнь близкий друг Гейне, его переводчик на французский язык, поэт Жерар де Нерваль. Эта смерть произвела тяжелое впечатление на Гейне, который очень любил и ценил своего несчастного друга.

Обычно у постели больного собирались лишь его самые близкие люди: к нему приходили Каролина Жобер, графиня Бельджойозо, «Мушка», иногда являлся Берлиоз, историк Менье, бывший сенсимонист Мишель Шевалье. Как-то посетил Гейне, уже незадолго до его смерти, знаменитый Беранже. Трогательно простился Гейне в декабре 1855 года со своей любимой сестрой Шарлоттой,

приехавшей в Париж. Ему хотелось перед концом повидаться с матерью, он мечтал, чтобы его перевезли в Германию, «о, разумеется, об этом нечего было и думать.

В начале 1856 года здоровье Гейне значительно ухудшается. Все чаще случаются с ним обмороки, рвота, судороги.

Чувствуя, что смерть на пороге, Гейне работал особенно лихорадочно, стараясь закончить основной труд своей жизни, «Мемуары».

Врачи советуют поменьше напрягать свои силы, Гейне улыбается саркастически - теперь уже все равно! Ему нужно лишь четыре дня для окончания «Мемуаров».

Матильда, строгая католичка, хочет привести священника, чтобы Гейне исповедовался.

Гейне ласково отводит это предложение: «Бог простит меня, это его ремесло», - говорит он.

Шестнадцатого февраля под вечер, несмотря на слабость, посеревшими губами он произнес: «писать!» и затем добавил: «бумаги, карандаш!..» Это были его последние слова. Карандаш выпал из рук. Началась мучительная агония. До последнего момента Гейне сохранял полное сознание. Серый парижский рассвет застал Гейне мертвым в «матрацной могиле».

Ялта - Москва. 1932.