Генрих VIII и шесть его жен. Автобиография Генриха VIII с комментариями его шута Уилла Сомерса
Шрифт:
В связи с этим пришлось посетить еще одно собрание, чтобы хотя бы немного разобраться в придворной иерархии: ее возглавлял лорд-сенешаль, который председательствовал на так называемом Совете зеленого сукна. Подчиненные лорд-сенешаля отвечали за обеспечение двора всеми земными благами. Сам он присматривал за деятельностью двадцати пяти департаментов – пекарен и продуктовых складов, посудомоечных и прачечных, – каждый из которых обслуживался отдельным штатом. Эти освященные веками традиций службы бывали, в силу внесенных жизнью изменений, совершенно абсурдны: к примеру, «птичник» поставлял овец, в то время как «актуарий», секретарь конвокации, тоже занимался
Я побывал на трех таких совещаниях. Одно из них было полностью посвящено одной теме: где лучше закупать пшеницу – в Кенте или Дорсете? (Вопрос, безусловно, интересный, но вряд ли он требует присутствия королевской особы.) На втором вырабатывался план сбора свечных огарков и повторного их использования. А на третьем обсуждалось наилучшее применение для гусиных перьев. После этого я перестал лично присутствовать на них, предпочитая посылать Уолси.
Но перейдем к более важным делам: еще не осуществилась моя давняя мечта. Я хотел жениться. Да, мне была нужна королева. И кто, как не Екатерина, с которой мы давно обручились, подходила на эту роль больше остальных? Я не придавал значения расплывчатым брачным договорам отца: с его кончиной они потеряли законную силу. (Особенно потому, что в одном договоре он сам выступал в роли жениха.) Мне хотелось обвенчаться именно с Екатериной.
Как оказалось, следовало поторопиться. Прослышав о матримониальных планах отца с Габсбургами, испанцы совсем отчаялись дождаться нашей свадьбы, и испанский посол отправил из Англии большую часть имущества Екатерины, считая, что не за горами и ее собственный отъезд. А сама она, поклявшаяся, что лучше умрет в Англии, чем вернется в Испанию незамужней, готова была нарушить свой обет.
Но в отличие от нее я хотел сохранить ему верность. Мы с Екатериной оставались обрученными. Я велел пригласить ее в мои покои на следующий день.
Она прибыла точно вовремя. Я испытал легкое разочарование, когда низенькая, бедно одетая дама пошла мне навстречу по большому залу. Она выглядела значительно старше и не такой красивой, как мне помнилось. Но я не видел ее при хорошем освещении почти шесть лет, и за это время сам превратился из мальчика в мужчину. Все-таки она по-прежнему моя невеста.
– Екатерина, – сказал я, подходя к ней с протянутыми руками, – жена моя.
Я заметил, как сильно возвышаюсь над ней. Моя нареченная… так приземиста? «Нет, – мысленно возразил я себе, – напротив, она очень изящна, несмотря на маленький рост».
– Нет. Вы же должны породниться с Габсбургами, – со смущенным видом произнесла она. – Де Пуэбла уже начал переправлять мое приданое в Брюгге.
– Черт с ним, с приданым! – воскликнул я. – Мне оставили громадное состояние, такого еще не получал ни один английский король. Я не нуждаюсь в вашем приданом и не хочу его. От него попахивает тайными и фальшивыми сделками и ухищрениями. Мне нужны вы, Екатерина, а не ваши сундуки.
Она продолжала пристально смотреть на меня. Вдруг я перепугался: неужели принцесса так и не выучила английский? Я сделал
– Прошу вас, Екатерина, – сказал я. – Я хочу, чтобы вы стали моей женой.
Она замерла в напряженной позе. Потом тоном сорокалетней гранд-дамы сухо и с достоинством процедила:
– Очень хорошо.
Внезапно Екатерина бросилась ко мне, раскинув руки.
– Генри! – вскричала она, вскинув на меня влажные блестящие глаза. – Мне тоже хотелось… но я полагала… – она смахнула слезы, – я полагала, что этому не суждено сбыться.
– Нет, Екатерина. На самом деле наоборот. – Я заявил об этом со слепой уверенностью, свойственной молодости. – Вопреки всем препонам мы с вами поженимся! И скоро… дабы нас короновали одновременно.
– Когда же?
– Сразу после похорон моего отца. Мы обвенчаемся тайно и на несколько дней сбежим из Лондона, уединимся…
– Беглая супружеская пара!
– Вы хорошо преуспели в английском, – рассмеявшись, заметил я. – Да, мы станем беглыми супругами! Мы приведем в полное замешательство всех тех, кто стремился помешать нашему соединению из-за иных договоров, альянсов, приданого и освобождения от обетов. Мы же молоды и любим друг друга. Все остальное не имеет значения.
– Да, – подхватила она, – никакого значения.
Наклонившись, я поцеловал ее. Ее губы были упругими и прелестными.
– Теперь я король, – пробормотал я. – И нам с вами нечего больше опасаться.
13
Мы с Екатериной поженились в середине июня, всего за две недели до коронации. Свадьба прошла скромно. Служба состоялась в Гринвиче в церкви бенедиктинцев (где меня когда-то крестили), и обвенчал нас архиепископ Уорхем. Присутствовали лишь члены семьи.
Уилл:
Интересная особенность: Генриху в отличие от его брата Артура так и не довелось покрасоваться на собственной пышной свадьбе, хотя он обожал многолюдные общенародные празднества. Когда и где он женился на Анне Болейн, Джейн Сеймур или Екатерине Говард, остается тайной для большинства его подданных.
Генрих VIII:
Третий раз я стоял рядом с Екатериной, повторяя брачные обеты. Первый раз – в десять, второй – в двенадцать, и вот теперь в семнадцать лет.
Мне с трудом вспоминается тот день, ибо наши дальнейшие отношения вытеснили его из памяти. Но я испытывал гордость и настоял, чтобы Екатерина надела мой свадебный подарок: ожерелье из огромных жемчужин с мраморный шарик [24] величиной. Тогда я не знал народной приметы: мол, жемчуг невесты отольется ей слезами и плакать она станет из-за своего суженого. Впрочем, тогда я все равно не поверил бы в это. Мы вступили на паперть, и вдруг сверху брызнули серебристые капли. Пошел грибной дождь. Второе предзнаменование того же толка… Слезами будет оплачена каждая дождевая капля, упавшая в день венчания. Но мы восприняли тот дождь как кропление святой водой, как небесное благословение и счастливый дар. Смеясь, мы взялись за руки и побежали по плитам двора к Гринвичскому дворцу, где нас ожидал семейный свадебный пир.
24
Игра в мраморные (или стеклянные) шарики в то время была широко распространена.