Генрих
Шрифт:
Послышался резкий окрик. Саня затаил дыхание и подпёр левой рукой правую, обхватив снизу. Мотор. Шины. Тишина. Полежав еще минуту, он извернулся и откинул пассажирское сидение. Обзор увеличился. Поспешно натянул шлем, придавив ухо. У машины никого не было видно. Турист, согнувшись, присел и посмотрел в щель между подголовником и сидением. Шоссе было пустым. Поразмыслив – стоит ли выйти, он посчитал это лишним и, заведя, мотор поехал с включенными фарами. Проехав метров восемь, старенькая «Нива» резко остановилась. Водитель ожесточённо сжимал руль и думал. При очевидном варианте выбора направления, имелись нюансы. Казалось бы, злодеи – туда, мне – сюда. Но, если отдышаться от первобытного страха за жизнь в текущем моменте, то возникают вполне закономерные вопросы: куда «сюда»? Злодеи ли это, вообще? Если да, то возможно у них есть ещё одна группа, которая едет сзади и «подчистит»? Саня потёр подбородок. «– С другой стороны – где этот звереград,
На очередную сопку он заезжал по отработанной схеме: разгон, затем выключить двигатель и накатом – до места, откуда открывается вид на шоссе. Бывший охранник, сильно изумляющийся многогранности жизни безработного туриста, пригнувшись, почти ползком, двигался к небольшому валуну. Возможно, организм, утомлённый небывалым извержением адреналина, начал бы убеждать мозг, что всё это глупо, люди на джипах – просто люди на джипах, а всё произошедшее в доме индейца – сильно преувеличено и частично привиделось – очень вероятно, что после шаманского угощения, кстати. Но на пути к спасительному забвению и неведению стоял шлем, надетый на голову, и лежал азиат, зафиксированный в багажнике. Саня смотрел из-за камня на шоссе впереди. Никого. Участок здесь был открытым – километров пять-семь без петляний и сопок. Похоже, очень спешат. Времени и возможности оторваться так далеко у них было предостаточно, но после предыдущей сопки Санька нашёл место их стоянки – меняли колесо, лежавшее на обочине. Диск был разворочен, а резина – в лохмотья. Видимо, наехали на здоровый камень, лежавший рядом. Между камнем и колесом дотлевал окурок, закатившийся под лист. Выходит, отставал он от них минут на пять, на десять – максимум. Хотя, может, без огней идут, так и не видно. Вдали появился световой меч. Путешественник вздрогнул, моргнул и снова уставился вперёд, подперев шлем руками. Световой меч помахал немного и замер, почти горизонтально. Вспыхнули красные точки, ещё. Внезапно изображение дрогнуло и плавно увеличилось. «С ума сойти, здесь ещё и зум!». Изображение было не идеальным, но Саня отчётливо видел три автомобиля. Первым свернул направо пикап с прожектором, за ним – остальные. «Всё-таки, к Генриху… Или нет? Мало что ли здесь отвороток может быть? Рыбаки или охотники, едут на своё место.». Турист отполз к машине, завёл мотор и с каменным лицом поехал вперёд. Метров через триста он остановился, снял шлем и включил фары.
До поворота доехал достаточно быстро. Хотел выключить фары, но передумал. Глянул направо. Сердце снова заколотилось – так и есть, это поворот к дому Генриха. Он очень плавно прибавил газу и понёсся вперёд.
Огни задних фонарей, подёргиваясь, плыли, обрамлённые кругом оптического прицела. Палец – на полунажатом спусковом крючке, уши слушают удары сердца. Внезапно светящиеся точки исчезли – машина завернула, и тут же в ухе пророкотало –
Рэй
был сиротой. Его воспитывали в приюте для мальчиков. Единственное наследство, которое он получил от родителей – живой ум и отменное здоровье. Вполне возможно, при других обстоятельствах, он мог совершить прорыв в какой-нибудь области науки. А может и в нескольких. Тем не менее, в тех обстоятельствах, в которых он оказался, это подарок принес ему несоизмеримо больше – помог выжить и пройти суровую начальную школы жизни. Условия в приюте были очень жёсткими – сюда свозили сирот и детей маргиналов. К жестокости воспитателей добавлялась, куда более страшная, детская жестокость. К окончанию приюта, Рэй был вторым лицом в самой крупной банде, и почётным членом в двух других. Покидая заведение, он забрал свою долю «общака» – пять тысяч фунтов, что с выходным пособием составило неплохую сумму для начинающего взрослую жизнь человека. Рэй снял квартиру, использовал льготу и поступил в колледж. Он мог и без льготы поступить в большинство колледжей страны, но следовал одному из основных принципов, привитых в колледже – не высовываться и избегать ярких мест.
В начале второго семестра, новоиспеченный студент «вытащил» своих друзей по курсу в паб – отметить начало середины первого курса. Вообще-то, он не был прожигателем жизни, и пил чересчур в меру, и даже подрабатывал по вечерам, но ему нравилось бывать в больших компаниях, где не надо постоянно защищать горло и спину. Далеко за полночь, где-то в начале третьей бутылки виски на каждого, они подрались с арабами. Настолько сильно, что в воздухе запахло тюрьмой. Будучи сообразительным, Рэй благополучно свалил служить родине, а друзья – благополучно свалили всё на него.
Завербовался
Комбинатор не учёл хтонической мощи «военной машины» и квантовой сложности хитросплетений всевозможных взаимосвязей между её «винтиками». А также – опыта своих командиров. Посредством тех самых всевозможных взаимосвязей, лейтенант Рэя висел на крючке одного «охотника за головами» и из кожи вон лез, чтобы отрыть очередной талант. Не обладая способностями к статистике, он просто просмотрел мишени бойца и интуитивно понял, что две пули в молоке плохо вяжутся с нарисованным в «десятке» смайликом. «-Дисперсионный выброс» – подумал, усмехнувшись, лейтенант и, конечно, был не прав – всё-таки статистика – это не его. Он не стал ни запугивать Рэя, ни уговаривать, просто предложил ему сделку: тот берёт приз на меж-полковых соревнованиях – для поднятия «статистики» и почёта, а за это получает премию, месячный отпуск и помощь лейтенанта в переводе в Полк МТО. Стрелок, навстречу, предложил третье место и перевод без отпуска («ха, в новом полку в любое время возьму!»), а премию – пополам. Или сделки не будет. В принципе, условия отказа были очень мягкими: выезд на каждое учение, выстоять все наряды, от которых Рэй увильнул ранее (около семидесяти) и, высоковероятная командировка в Эстонию. В течении пяти минут Рэй почти не боролся с собой и готовился мягко и решительно отказаться, но командир накинул неделю отпуска до соревнований – авансом – и снайпер сдался.
Через месяц он уже служил на новом месте – 42 батальон специального назначения. А ведь была мысль, когда гулял в отпуске: сделать новые документы и свалить на все четыре стороны – не послушал интуицию. Теперь – в аду, без месячного отпуска и премии, разумеется. Только приехал и доложился начальству, сразу отправился в Учебный центр. Первый день был шоком – не от нагрузок, а от того, что ему показалось будто он вернулся в приют. Однако, высокий коэффициент приспосабливаемости и адаптации быстро помогли Рэю войти в колею.
Нагрузки сказались на второй и третий дни. Боль в мышцах, мозоли и круги в глазах. Потом – через неделю, когда оказалось, что до этого была лишь укрепляющая гимнастика. Кровь, ссадины, шрамы. Когда организм вошёл в режим и адаптировался, выяснилось, что они занимались физкультурой, а тренировки – впереди. Рэй надеялся, что снайперы, в дальнейшем (в очень ближайшим дальнейшем!), пойдут по другой программе обучения – без олимпийских норм по атлетическим и силовым видам спорта. Отчасти, он оказался прав: стрелять стал намного чаще. Но бегать реже не стал. Сержанты говорили, что всегда может поступить приказ поймать чемпиона по бегу или гепарда, поэтому надо бегать быстрее их.
Вернувшись из «учебки» в батальон, Рэй попал на учения. Лёжа обессиленным в палатке, он с тоской вспоминал родной полк Королевской артиллерии и сволоча лейтенанта. В последний день, на радостях от близкого окончания «окопной» жизни, вошел в кураж и поразил одиннадцать целей десятью пулями (на самом деле – девятью: одну он сначала пустил в «молоко», по привычке). В общем, «пустил круги по воде» там, где нельзя было этого делать. Через неделю его взвод участвовал в совместной с САС операции, на прикрытии.
САС’овцы вытаскивали какого-то человека из одной ближневосточной страны. Подразделение Рэя – два снайпера, два пулемётчика и гранатомётчик, осуществляли общее прикрытие основной группы. Первый инцидент случился, когда они добрались до цели – маленького поселения в пустыне. Источник – из местных – дал старое расписание патрулей, и они наткнулись на четверых боевиков. Патруль приближался, и командир принял решение – ликвидировать по-тихому, но у Рэя засвербела интуиция. Он поводил жалом своей L11A3 и обнаружил двух снайперов противника. «– Стоп! Снайпера – двое, восточная башня – окно, и правый угол крыши. Беру башню.» – Рэй, дождался ответа второго снайпера и потянул спусковой крючок. Тринадцать секунд. Ещё четыре секунды на ликвидацию патруля. Командир отряда, майор Прайс, кивнул Рэю и поднял большой палец вверх. Рэй кивнул в ответ.