География, История и Культура Англии

Кертман Лев Ефимович

Наибольшую опасность для формирования самостоятельного политического движения рабочего класса в этот период представляла идеология и тактика фритредерской Лиги борьбы против хлебных законов, созданной в 1839 г.

Политическим и идеологическим центром фритредерского движения стал Манчестер, в связи с чем фритредерскую школу экономистов стали именовать манчестерской школой. Впоследствии появился и термин «манчестерство», который применялся как синоним слова «фритредерство». Во главе движения стояли манчестерские фабриканты Ричард Кобден и Джон Брайт. Кобден уверял, что введение свободной торговли приведет к «изменению облика мира», ликвидации милитаризма, постоянных армий, империй и «люди станут одной семьей и будут свободно обмениваться плодами своих трудов». Используя временный упадок чартизма, идеологи и ораторы Лиги перешли в наступление, пытаясь

убедить рабочих в том, что Хартия не принесет им никаких благ и что спасением для всех является отмена хлебных законов. С одной стороны, Лига рассчитывала создать массовую базу своему движению, использовать (в который раз!) рабочий класс для достижения очередных целей буржуазии; с другой стороны - отвлечь массы от борьбы за коренные интересы рабочего класса.

Одна из великих исторических заслуг чартистов заключалась в том, что они сразу поняли опасность этой новой идеологической диверсии буржуазии. Когда Лига собирала массовые митинги, чартисты приходили большой группой и давали отпор фритредерской пропаганде, выдвигая против резолюций об отмене хлебных законов свои резолюции в пользу Хартии. И большинство присутствующих, как правило, принимали именно чартистские резолюции».

В течение весны 1840 г. из разных городов и графств раздавались призывы к созданию общенациональной организации и выдвигались конкретные предложения о ее будущем уставе. Ведущую роль в этом процессе сыграли чартистские ассоциаций промышленных районов и их местные вожди, выдвинувшиеся из массы политически активных пролетариев. По их инициативе 20-22 июля 1840 г. в Манчестере состоялась национальная конференция чартистов. В последний день работы конференции была учреждена Национальная чартистская ассоциация и принят ее устав. В этом документе были определены задачи новой организации - борьба за Хартию, охарактеризованы методы ее деятельности и разработаны организационные принципы. Низовой ячейкой становился «класс» из 10 человек, возглавляемый выборным руководителем. «Классы» объединялись в квартальные организации. Городская организация объединяла «кварталы»; руководство осуществлялось городским Советом. Городские организации входили в более крупные объединения по графствам, где создавались свои Советы графств. Наконец, во главе всей ассоциации стоял ежегодно переизбираемый Генеральный Исполнительный комитет из семи человек. Генеральный секретарь и члены Исполнительного комитета получали зарплату из фондов Ассоциации, которые составлялись за счет вступительных и членских взносов (1 пенс в неделю). На протяжении ближайших месяцев местные организации, перестроив свою структуру в соответствии с уставом, вошли в Национальную чартистскую ассоциацию, которая в 1842 г. насчитывала около 50 тыс. членов. Первым председателем Генерального Исполнительного комитета был избран активный манчестерский чартист, рабочий-текстильщик Джеймс Лич.

Поражение вигов на выборах 1841 г. привело к власти торийский кабинет Р. Пиля (1841-1846), который продолжал борьбу с чартизмом с той же энергией, что и его предшественник. Глубокий экономический кризис, разразившийся в конце 1841 г. и, особенно, в 1842 г., дал новый толчок подъему рабочего движения. Разрабатывая текст второй национальной петиции, чартисты включили в нее, наряду с «шестью пунктами», и требования социально-экономического характера: увеличение заработной платы, сокращение рабочего дня, отмена «закона о бедняках» и т. д. Торийский парламент отверг в мае 1842 г. вторую петицию точно так же, как в 1839 г. вигский парламент отклонил первую петицию.

И вновь перед чартистским руководством во всей полноте встал вопрос: как добиться принятия Хартии? К революционному насилию большинство чартистов и их вождей все еще относились настороженно, тем более, что к лету 1842 г. явно обнаружилось стремление фритредерской буржуазии спровоцировать восстание и использовать его для отмены хлебных законов. Фритредерские ораторы предлагали избрать комитет общественной безопасности, предупреждали Пиля, что в Англии найдутся «свои Дантоны и Робеспьеры». Кобден призывал отказаться платить налоги, а Брайт говорил, что бездействие правительства приведет к роковым последствиям. В сущности, буржуазия призывала народ к восстанию и обещала ему поддержку.

В такой обстановке в начале августа началась мощная волна стачек. Рабочие требовали «справедливой заработной платы», и на первых порах стачки отнюдь не носили политического, чартистского характера. Сами фабриканты при этом склонны были поддерживать стачечников.

Капиталисты не обращались к властям, не требовали войск: они надеялись, что движение будет направлено по фритредерскому руслу. В течение 11-12 августа стачка охватила крупнейшие промышленные графства страны. На митингах стачечников широко обсуждался вопрос о целях стачки. Хотя в руководстве движением было немало чартистов, они не стремились выдвигать в качестве главного требования рабочих принятие Хартии. Этот лозунг появился снизу, из самой гущи рабочих масс, которые поверили в чартистскую программу и готовы были отстаивать ее любыми средствами. Именно благодаря сознательности и решимости масс стачка, начавшаяся под сугубо экономическими лозунгами, переросла эти узкие рамки и стала политической стачкой под лозунгом Хартии. Рабочие одного из промышленных районов решили «прекратить работу до тех пор, пока мы не получим справедливую заработную плату и ее сохранение не будет гарантировано Хартией».

Стачка, однако, развивалась без единого централизованного руководства. Лидеры Национальной чартистской ассоциации из-за внутренних разногласий долго не могли определить свое отношение к стачке и лишь 17 августа призвали рабочих бастовать, пока парламент не примет Хартию. Но к этому времени движение уже пошло на спад. Когда буржуазия убедилась в том, что увлечь стачечников фритредерскими лозунгами не удастся, она подняла вопль о «чартистском мятеже» и, бросившись в объятия правительства, приняла участие в кровавом подавлении стачки.

Августовская стачка 1842 г. занимает особое место в истории английского рабочего движения. В ходе стачки буржуазия открыто обнаружила свою враждебность чартистской программе, свою ненависть к демократии. Теперь уже только безнадежные утописты могли верить в единство интересов рабочих и буржуа, в реальность блока с радикалами в рамках чартизма. Важнейшим результатом августовских событий, как отмечал Энгельс, «было самое решительное отделение пролетариата от буржуазии... С этого момента чартизм стал чисто рабочим движением, освободившимся от всяких буржуазных элементов»1. На чартистов обрушились новые репрессии, последовала целая серия судебных процессов, резко сократилось членство в Национальной чартистской ассоциации. И все же новый временный упадок движения, вызванный к тому же несколько улучшившейся экономической конъюнктурой, сопровождался усиленными поисками новых путей борьбы за Хартию, попытками создания новых организаций и - главное - ростом теоретической зрелости чартизма, появлением подлинно левого крыла.

В эти годы чартисты повели упорную битву за умы и сердца миллионов рабочих. Они с огромным вниманием относились к проблемам политического просвещения масс и к развитию в недрах капиталистического общества элементов демократической и социалистической культуры. Глубокую социально-экономическую характеристику английского рабочего класса той эпохи дал Энгельс в знаменитом труде «Положение рабочего класса в Англии». Вывод из анализа положения и психологии английских рабочих сводится к тому, что «английский рабочий класс с течением времени стал совсем другим народом, чем английская буржуазия... Рабочие говорят на другом диалекте, имеют другие идеи и представления, другие нравы и нравственные принципы, другую религию и политику, чем буржуазия. Это два совершенно различных народа, которые так же отличаются друг от друга, как если бы они принадлежали к различным расам».

Рабочий, активно участвовавший в борьбе своего класса, инстинктивно отталкивался от господствующих в буржуазном обществе социологических, религиозных, моральных и эстетических доктрин. Он стремился понять сам всю сложность окружающей его действительности и поэтому тянулся к образованию, к изучению прогрессивной культуры прошлого. А огромный душевный подъем, естественно порождаемый массовыми выступлениями пролетариата, возбуждал и обостренную восприимчивость, жажду прекрасного, тягу к искусству.

Выдающуюся роль в отборе и распространении лучших произведений философской и политической мысли, драматургии и поэзии играла чартистская пресса. На страницах «Норзерн стар» и других чартистских газет и журналов печатались стихи и отрывки из поэм Мильтона, Бернса, Шелли. Чартистские издательства издавали «Чайльд-Гарольда» и «Дон Жуана», «Королеву Маб» и «Освобожденного Прометея». Некоторые стихотворения Шелли выпускались в виде листовок. «Норзерн стар» в течение трех лет имела специальный отдел «Красоты Байрона», где печатались основные произведения крупнейшего поэта революционного романтизма и статьи о его творчестве.