География, История и Культура Англии
Шрифт:
Буржуазно-радикальные круги, тесно связанные с диссидентскими евангелическими сектами, не могли, за редким исключением, решиться сделать атеистические выводы из эволюционной теории. Но, с другой стороны, дарвинизм их вполне устраивал, так как им можно было воспользоваться для «доказательства» вечности капиталистических отношений. Для этого требовалась лишь нехитрая манипуляция перенесения объективных законов естественной истории в историю социальную, где разумеется, действуют иные закономерности, открытые уже к тому времени Марксом и Энгельсом. Везде - борьба за существование, твердили «социальные дарвинисты», везде выживают сильные; современные предприниматели, по их рассуждению, - это выжившие в ходе естественного отбора особи. В руках социал-дарвинистов и вообще социологов фритредерской буржуазии дарвинизм превращался в одну из модных концепций, призванных подтвердить мальтузианские и бентамистские взгляды буржуа, защитить его интересы.
Видное положение
«Охранительному» характеру экономических и политических взглядов Милля вполне соответствовали и его философские воззрения, почти целиком заимствованные у основоположника позитивизма, французского философа Огюста Конта. Отвергая умозрительные конструкции просветителей XVIII в., Конт выдвинул требование строгой научности в философии, опоры на положительное (позитивное) знание, на строгое изучение фактов и выведение законов из наблюдения. «Социальная физика», как первоначально Конт именовал социологию (именно он ввел этот термин), призвана была методом наблюдения над историческими явлениями и сопоставления их открыть естественные законы общественной жизни. Заранее отказываясь от попытки вскрыть причинную связь между явлениями и проникнуть в их сущность, позитивизм ограничил само понимание закона и, по существу, смыкался с агностицизмом.
Вслед за Миллем с позитивистских позиций обратился к социологии Герберт Спенсер (1820-1903) - один из «властителей духа» буржуазной молодежи Англии, США и других стран. В 60-90-х годах Спенсер опубликовал капитальные труды по психологии, биологии, этике. Читателей привлекала широкая эрудиция автора, строгая логичность изложения, стремление «упорядочить» и объяснить все стороны общественной жизни, наконец, полная свобода от ссылок на вмешательство «божества», от библейской мистики.
Но все мыслимые изменения в обществе Спенсер представлял себе исключительно в рамках капиталистической системы, которую он в духе либеральных воззрений считал «нормальной», «естественной». Всякое учение, проникающее в самую сущность явлений и указывающее пути изменения в общественном строе, Спенсер отвергал. Прежде всего это относилось, конечно, к марксизму, против которого и было направлено главное острие позитивистской социологии. Вот как Спенсер формулировал главный вывод из своего учения в книге «Социология как предмет изучения» (1873): «Процессы роста и развития могут быть и очень часто бывают остановлены или расстроены, но не могут быть улучшены естественным путем». Революции приносят только вред, - говорил Спенсер напуганным Парижской Коммуной буржуа, - развитие должно идти крайне медленно, так медленно, как происходят органические изменения в человеке. По Спенсеру, революции - не «локомотивы истории», как любил говорить Маркс, а тормоза истории.
В социологии Спенсера были и такие черты, которые были взяты на вооружение крайней реакцией конца XIX-XX в. Следовавший во многом по стопам Бентама и Мальтуса, Спенсер еще в 50-х годах пришел к идее естественного отбора и борьбы за существование, так что сам Дарвин в предисловии к «Происхождению видов» назвал его одним из своих предшественников. Спенсер в духе чистого мальтузианства, подкрепленного биологическими аналогиями, писал, что если бедняки «недостаточно приспособлены для жизни, они умирают, и это самое лучшее, что они могут сделать». Если непосредственно связанный с политической борьбой и потому более гибкий Милль все же соглашался на государственное вмешательство в экономику, то Спенсер был «последовательнее» и выступал против каких-либо мер, ограничивающих эксплуатацию и улучшающих условия жизни масс. Перенося свои рассуждения в сферу международных отношений, Спенсер столь же решительно объявил «биологически неполноценные» народы обреченными на рабство или уничтожение, а англосаксов - «естественными» властителями мира. Социальный дарвинизм в международном плане превращался в
После раскола торийской партии во главе ее в палате лордов стал Э. Дерби, а в палате общин - Б. Дизраэли (1804-1881). Этот популярный писатель начал политическую карьеру еще в 30-х годах. В отличие от обычных торийских лидеров, происходивших из аристократии, Дизраэли был выходцем из буржуазно-интеллигентской семьи. Главный секрет его карьеры заключался в том, что он, отлично зная психологию торийской верхушки и поэтому всячески подчеркивая свое преклонение перед монархией, аристократией, церковью, традициями, титулами, умел реалистически оценивать меняющееся соотношение сил между классами и готов был в политике отступать перед неизбежным. Консерватизм, в понимании Дизраэли, заключался не в том, чтобы вообще не допускать никаких изменений, а в том, чтобы сами изменения происходили консервативно, без катастрофических потрясений.
Первым шагом тори под новым руководством было признание необходимости свободной торговли. Дизраэли даже публично заявил в парламенте, что протекционизм представлял собой «ложные положения, от которых мы в конце концов имели мужество достойным образом отказаться».
Во второй половине 50-х и в 60-х годах нажим фабрикантов на лидеров старых партий все более возрастал, причем позиции буржуазии в партии вигов становились все прочнее. Видной фигурой в партии стал бывший тори, а затем пилит Уильям Гладстон (1809-1898). Воспитанный в олигархической семье ливерпульских коммерсантов, получавших доходы от колониальной торговли и даже от плантаций в Вест-Индии, Гладстон в начале своей политической карьеры занимал крайне реакционные позиции в среде тори. Он, в частности, выступал в защиту рабства. Бури 40-х годов, показавшие, что политика больше не может вершиться узким кругом парламентских лидеров, многому научили отлично образованного торийского парламентария, который уже добрался до министерского ранга. Великолепный ораторский дар, постоянные апелляции к принципам «морали», «чести», «справедливости», умение использовать библейские тексты для «обоснования» любых шагов правительства, включая самые жестокие акты колониальной политики, сентиментальная экзальтация в сочетании с цинизмом, беспринципностью и готовностью в подходящий момент переменить фронт - все эти качества сделали Гладстона незаменимым либеральным лидером. Именно он в конце концов сплотил вигов, фритредеров-радикалов и пилитов в одну партию, которая получила уже официальное название либеральной партии. Смерть Пальмерстона в 1865 г. и постепенный отход от дел престарелого Рассела облегчили Гладстону его задачу. В 1868 г. он был избран лидером либеральной партии.
Фактически либеральная партия, взявшая на вооружение идеи Бентама, Мальтуса, Кобдена, Брайта, Милля и Спенсера, господствовала в английской политической жизни в 50-60-е годы. С 1846 до 1874 г. она была в оппозиции всего три года, когда тори-консерваторам удалось ненадолго прийти к власти. Либералы осуществили давнюю мечту фритредерской буржуазии о «дешевом правительстве». В то время как в странах континента быстро росла военно-бюрократическая машина, в Англии был сравнительно невелик государственный аппарат.
Используя исключительно выгодное положение на мировых рынках и широко применяя либеральную тактику защиты своего классового господства, английская буржуазия именно в этот период добилась развращения части рабочего класса буржуазно-либеральной идеологией.
Рабочая аристократия - эта главная опора буржуазии внутри пролетариата во всех капиталистических странах - возникла на рубеже XIX и XX вв., в процессе перехода капитализма в стадию империализма. В Англии же, благодаря особенностям ее исторического развития, формирование рабочей аристократии началось уже с конца 40-х годов XIX в..
В 50-е годы сложился и классический английский тред-юнионизм, объединявший преимущественно верхушку рабочего класса. В 1851 г. было создано Объединенное общество механиков - первый мощный тред-юнион того типа, который стал наиболее распространенным в последующие десятилетия. Стремясь одновременно выполнять функции кассы взаимопомощи, выдающей пособия в случае временной нетрудоспособности, смерти кормильца, по старости и т. д., и профсоюза, отстаивающего права своих членов в переговорах с предпринимателями, тред-юнион механиков установил высокие членские взносы, которые закрывали дорогу в союз низкооплачиваемым рабочим. Поскольку отделения общества существовали в различных районах страны, организация была до предела централизована. Тактика союза заключалась в том, чтобы, угрожая предпринимателям стачкой и лишь в редких случаях действительно используя это последнее средство, добиваться для членов тред-юниона повышения зарплаты, улучшения условий труда, сокращения рабочего времени.