География растений
Шрифт:
же во Францию, «чтобы присутствовать на похоронном шествии
французского деспотизма», Александру же удалось попасть туда лишь
через год.
В Гёттингенском университете Александр слушает филологию
и археологию, историю товароведения и физику, политическую
экономию и специальный курс об Илиаде Гомера. Но вместе с тем это
увлечение
естествознанию. Продолжаются ботанические экскурсии, посещения
ботанических садов и этнографических музеев.
В это же время он публикует анонимную статью о
«минералогических наблюдениях над базальтами Рейна». В этой юношеской
работе проявилась уже его удивительная наблюдательность и уменье
схватывать всю совокупность явлений.
Во время своего пребывания в Гёттингене Гумбольдт
познакомился с Георгом Форстером, оказавшим огромное влияние на
направление его дальнейшей жизни.
Георг Форстер, которому в то время было 36 лет, в
пятнадцатилетнем возрасте сопровождал своего отца Рейнольда Форстера во
время его путешествия вокруг света в качестве натуралиста в
экспедиции Кука. Форстер-отец был одно время министром в Данциге, затем
служил в немецких колониях в России, близ Саратова, потом
переехал в Англию, где жил уроками. В 1772 г. он отправился в
кругосветное путешествие с Куком и по возвращении опубликовал
свои наблюдения, сделанные во время этого путешествия, хотя
обязался ничего не публиковать, за что был изгнан из Англии. В 1780 г.
он был избран профессором естественной истории в Гале, где и умер.
Описание его путешествия было опубликовано в 1777 г. Георгом
Форстером, создавшим, благодаря своей удивительной способности
художественных изложений и описаний природы, произведение,
научившее многочисленных последователей тому, как надо
путешествовать и описывать эти путешествия.
По удивительной разносторонности своих знаний,
исключительным лингвистическим способностям, по широкому кругу интересов
Георг Форстер был как бы прототипом Гумбольдта.
«Благодаря
эра научных путешествий, целью которых; было сравнительное народо-
и страноведение. Обладая тонким эстетическим чувством, умея
удерживать в памяти полные жизни картины, поразившие его фантазию,
на Таити или других тогда еще счастливых островах, Георг Форстер
описывал сначала сменяющиеся растительные пояса, климатические
условия, а затем и источники питания населения в зависимости от
условий их жизни и происхождения».
Через 60 лет после этого, за год до своей смерти, Гумбольдт
писал Кёнигу, приславшему ему биографию Форстера: «Вы заняли у меня
две длинные ночи, так как я прочел ваше прекрасное, с чувством
и проницательностью написанное произведение от доски до доски.
Я вновь пережил много счастливых и печальных впечатлений...
Я употребил целое полстолетие, во время которого все время
продолжал вести беспокойную и сильно подвижную жизнь, чтобы сказать
самому себе и другим, чем я обязан своему учителю и другу Георгу
Форстеру в отношении обобщения взгляда на природу, укрепления
и развития того, что брезжило во мне задолго до этой счастливой
встречи. В эти ночи мрачных настроений, из-за все быстрее и быстрее
исчезающих сил, ожили во мне воспоминания об удивительных
совпадениях и контрастах в моей и Форстера жизни: то же направление
политических взглядов, вызванное отнюдь не Форстером, а гораздо
более раннее и только получившее от него пищу для дальнейшего
развития; первый взгляд на море глазами совершающего кругосветное
плавание путешественника в то время, когда еще не было никакой
надежды, что и я также через 12 лет буду переплывать Тихий океан;
мое пребывание в Лондоне, еще в то время, когда была жива вдова
Кука и так любезно принимал меня, двадцатиоднолетнего юнца, Джозеф
Бэнкс*;во время моей Сибирской экспедиции я был на берегах реки