Геометрия моих чувств
Шрифт:
– Хм, – он задумчиво потирает подбородок и пожимает плечами. – А ты не догадываешься?
– Нет.
– Понравилась ты ему. Сражен красотой твоей наготы, – хмыкает Егор, отворачиваясь от меня. Вижу, как сильно его пальцы стискивают руль и понимаю, что он еле сдерживается.
– Это после инцидента в архиве? Весь переполох из-за того, что он увидел меня в нижнем белье?
– Получается, что так. Закрываться лучше надо, – бросает холодным тоном.
– Я Нину просила постоять настороже, кто ж виноват, что она отлучилась. Да и вообще. Что его могло там так поразить? Пышными формами я никогда не отличалась.
Егор молчит. Никак не реагирует на мою эмоциональную речь. И только через несколько минут, когда я уже не жду ответа, произносит тихо, скорее даже для себя самого:
– Поверь мне, ты очень особенная.
Через двадцать минут езды я теряю терпение и решаюсь наконец-таки задать главный вопрос дня:
– Егор, а куда мы едем, собственно говоря? Что за исполнительные действия?
– Сколько твоей маме лет исполняется сегодня? – отвечает вопросом на вопрос. Словно и не слышит меня.
– Шестьдесят. А при чем тут это?
– Во сколько начало праздника?
– В пять часов, – отвечаю, начиная догадываться о задумке шефа.
– Хорошо, – кивает он, не сводя взгляда с дороги.
– Егор, неужели это то, о чем я думаю?
Несколько секунд в салоне стоит полная тишина.
– Ну не могу же я лишить твою маму праздника, – улыбается он, бросая на меня нежный взгляд. И, кажется, теперь я сражена окончательно и бесповоротно.
Через полтора часа мы были на месте. Поцеловав меня на прощание, Егор пообещал прислать за мной завтра машину. Заходить к маме отказался, сославшись на огромное количество предстоящих дел.
Я успела к самому началу застолья. Маминой радости не было предела. Как и моему счастью. Так что выходные прошли празднично, радостно, в уютной домашней обстановке. Глубокой ночью, лежа в кровати, мне так хотелось написать ему. Но я сдержалась. Не тот он мужчина, который будет перебрасываться смайликами в сообщениях.
Вечером в воскресенье Егор, как и обещал, прислал за мной водителя. Несмотря на то, что с утра я позвонила ему и сообщила о том, что могу доехать с братом. Но, как говорится, слово начальника – закон.
А утром в понедельник на работе меня ждал очередной сюрприз.
– Ева, привет! С тебя тысяча на подарок шефу, – вместо приветствия говорит мне Нина, едва я переступаю порог приемной.
– На какой подарок? – смотрю на нее, искренне не понимая, о чем она говорит.
– А ты не в курсе? У шефа сегодня день рождения. Вечером, кстати, идем в ресторан на корпоратив. Шеф всех девчонок отпускает в три часа. Так что бежим по салонам, приводим себя в порядок, – довольно улыбается Нина, поправляя прическу.
– Ты не могла мне раньше про день рождения сказать? – злюсь не на шутку. Почему никто не предупредил? Я ведь не готова совсем: ни в салон не записалась, ни подарок не купила. Хотя подарок… что ему дарить? И стоит ли вообще? Знакомы неделю, отношения вообще непонятные у нас.
– Да как-то не до этого было, – пожимает плечами Нина и отмахивается от меня.
На утренней планерке поздравляем шефа. Он смущенно улыбается и напоминает о вечернем сабантуе. Первую половину дня я работала не поднимая головы. Ближе к обеду, собрав всю пачку подготовленных
В три часа, как и было обещано, нас отпустили. В салон я не успевала, поэтому отправилась домой. Решила долго не ломать голову над нарядом и ограничилась классическим коротеньким платьицем и распущенными волосами. Только макияж поярче сделала и туфли любимые одела. Перед выходом остановилась у зеркала, внимательно рассматривая себя. Сердце замерло в предвкушении, глаза лихорадочно горят. Вечер обещает быть знаменательным, интересным, а если повезет, то и с чудесным продолжением.
Но это все мое воображение. А в жизни получается совсем не так, как того ждешь.
***
За первые два часа корпоратива я поняла одну вещь. Вероника-анорексичка запала на шефа. По всей видимости, именно из-за него она и изводила себя всевозможными диетами. Весь вечер, глядя на него глазами преданной собачки, она откровенно пускала слюни ему в тарелку. Именно в тарелку, потому что уселась рядом с ним и едва ли в рот не заглядывала. Стелилась перед ним, хуже коврика из Икеи.
«Попробуйте еще и этот салатик, Егор Анатольевич»
«Ха-ха-ха, вы такой остроумный», – смеялась она его шуткам. И, судя по всему, Егор был вовсе не против такого пристального внимания к своей персоне.
Я же, сидя в противоположном от них конце стола, методично пережевывала лист салата из принесённого мне официантом «Цезаря», одновременно с этим боролась со жгучим желанием заехать анорексичке промеж глаз.
Вот такое выдалось веселье. Честно говоря, не об этом я мечтала по пути сюда. Итак, с одной стороны от шефа влюбленная анорексичка, с другой стороны – Кай, то и дело бросающий странные взгляды в мою сторону. А я пытаюсь делать вид, что мне бесконечно весело и хорошо в компании Нины и Жорика. Тосты в честь любимого шефа не прекращаются, музыка, танцы. Последние пятнадцать минут анорексичка пытается вытянуть сопротивляющегося шефа на танцпол. И я, устав от этого спектакля, позволяю изрядно набравшемуся Жоре увлечь меня на танец. Прижимая меня к себе, во время медляка Жорик не замолкает ни на секунду, жалуется мне на холодность Королевы, на то, что у них в жизни все так сложно и непонятно. Мне в последнюю очередь хочется служить ему жилеткой для плача, ведь мысли мои, как и взгляд, постоянно возвращаются к мужчине, сидящему за столом.
Только о нем – о сильном, высоком, красивом – мечтает мое глупое сердце. Хочется его. От одного лишь его вида низ живота стягивает в тугой узел. Нестерпимое желание пульсирует по венам, оголяя нервы. Не замечаю, как начинаю злиться. Ну что ему стоит схватить меня подобно первобытному человеку и утянуть в свою пещеру?
По окончании песни выхожу на улицу вдохнуть глоток свежего воздуха и немножко прояснить мысли, развеять алкогольный дурман. Через несколько минут в дверях ресторана появляется мужская фигура. Но не того, кого так жаждет душа и плоть. Кай. Наглой, самоуверенной, твердой походкой, не спеша шествует ко мне. Ни слова не говоря, останавливается рядом и, закурив сигарету, выпускает дым в ночное звездное небо.