Георгий Товстоногов. Собирательный портрет. Воспоминания. Публикации. Письма [Сборник]
Шрифт:
— Это правда?
— Правда, к сожалению, — Чебриков кинул на меня быстрый взгляд, который, однако, я успел перехватить. Главе КГБ вот эти внезапные «озарения» генсека, нарушающие его монополию на внешнюю информацию из-за границы, не слишком нравились. И это при том, что Виктор Михайлович считался моим человеком… Тут имелись резоны к хорошему размышлению. Я непроизвольно потянулся к родимому пятну на лысине, потом разреженно дернул рукой, взял со стола бутылку с водой, налил себе в стакан и сделал пару глотков. — В городе Кахута на севере Пакистана уже три года работает обогатительный завод. По имеющимся достоверным
— Это было ожидаемо, рано или поздно бомба должна была у них появиться, — пожал плечами Громыко. Собственно, тут он был прав, желание получить ядерное оружие Исламабад открыто задекларировал больше десяти лет назад, причем есть обоснованные подозрения, что тут им хорошенько помогли. Не до конца понятно кто — американцы, европейцы или вовсе Китай, которому сильный Пакистан был совсем не лишним в противовес Индии.
— Одно дело ожидать, другое дело знать. Кроме того, я хочу вынести на обсуждение официально признание Пакистана в качестве террористического государства. С полным запретом вести с ним торговлю и возможными вторичными санкциями для тех, кто с ним торгует. Впрочем, это только повод.
Уж точно вечно задыхающийся от нехватки валюты СССР не мог бы напугать кого-то отказом от торговли. Тем более, когда цены на нефть только-только перестали падать и застыли в неустойчивом равновесии.
— Повод?
— Повод начать наносить полноценные бомбовые удары по территории Пакистана. В том числе и по заводу по наработке оружейного плутония, тут, думаю, можно будет с индийскими товарищами скооперироваться, уверен в Дели смотрят на возможность получения Исламабадом Бомбы без всякого восторга.
В главном кремлевском кабинете, из которого незримые нити власти тянулись по всей великой стране, занимающей одну шестую часть суши, после моих слов мгновенно повисла тишина. Такая плотная-плотная, как будто кто-то выключил звук с пульта управления, только воображаемый хруст шестеренок, крутящихся с дикой скоростью в головах собравшихся, нарушал эту идиллию.
— Товарищ Горбачев, вы серьезно собираетесь объявить войну Пакистану? Стране с населением в двести миллионов человек? Не слишком ли это, — Щербицкий сделал неопределенное движение рукой в воздухе, — самонадеянно. У нас из-за Афганистана проблем выше крыши, а Пакистан все же будет заметно крепче.
— Никакой войны, товарищи. — Я покачал головой, — исключительно акция устрашения. Молниеносный удар по аэродромам, военным объектам, электростанциям и другим стратегическим точкам. Десант на Пешевар, зачистка местных лидеров моджахедов. Удар по обогатительному заводу, в идеале конечно бы изъять уран, но подозреваю, что сделать это будет невозможно. И все… Ударил и убежал, сильнее афганцев Исламабад все равно поддерживать не сможет, ну а если нам удастся показать, что этот Аслам Бек слаб, его собственное окружение сожрет. Это восток, тут уважают силу, к сожалению, наше присутствие в Афганистане силой не выглядит, скорее наоборот, поэтому… Впрочем, я на этом предложении не настаиваю, понимаю всю ответственность и предлагаю обсудить коллегиально. По-большевистски.
А ведь когда мы поменяли Кармаля на Наджибуллу казалось, что нужный трек уже найден. За три летних месяца ситуация в Афганистане резко стабилизировалась, боестолкновений с моджахедами стало кратно меньше и казалось,
— Попробовать надавить на американцев? — Предложил далекий от проблем внешней политики Лигачев.
— Как на них надавишь, у нас и по другим вопросам полнейший тупик в переговорах, — поморщился Громыко и бросил на меня задумчивый взгляд.
— Что там вообще у Пакистана с армией? В частности, с ВВС? Насколько вариант прямого вмешательства… Рискован? — Это уже Алиев подал голос. Все вновь повернулись к Чебрикову, глава КГБ нацепил очки на нос и открыл лежащую перед ним папку.
— Полноценной справки я, конечно, не дам, это к товарищу Ивашутину надо обращаться, но в целом ВВС Пакистана очевидно нашим уступают значительно. Их основой является китайская копия нашего МИГ-21. Самыми современными являются американские F-16, в неизвестном количестве, около тридцати бортов вероятно. А всего в боевом состоянии Исламабад имеет порядка двух сотен самолетов разных типов, в основное разное старье, которое нет смысла принимать во внимание.
— Старье не старье, а двести машин — это серьезно. Хорошо бы Индийских товарищей подключить, чтобы, так сказать, разделить тяжесть ответственности, — пробормотал как бы в воздух Алиев, явно тут вставший на ястребиную позицию.
— О чем вы говорите, товарищи! Это же полноценная война, давайте подумаем о международных последствиях для Союза. У нас и так из-за Афгана напряженность с европейскими странами, приходится в полтора раза переплачивать чтобы нужное оборудование закупать. Мы не просто не потянем еще одну войну! — На июльском пленуме Рыжкова «повысили» из кандидатов до полноценного «члена» и теперь он в Политбюро у нас отвечал за «голос разума». Спорить с председателем Совета Министров было, конечно, сложно, средств в бюджете не хватало хронически, с другой стороны и «отпускать» Аслам Бека просто так тоже было нельзя.
Реплика Рыжкова вызвала настоящий вал обсуждений, которые очевидно потихоньку начинали перерастать в откровенную ругань. Я смотрел на этих «товарищей» и тихо охреневал, нет, память Горби подсказывала, что такие горячие споры были далеко не столь редки в Политбюро, особенно когда поднимались действительно важные и при этом неожиданные вопросы. Например, кадровые назначения обычно протекали — при том, что эти моменты очевидно являлись более важными с точки зрения дележа власти, чем какая-то там возможная война с Пакистаном — куда более тихо. Просто, потому что позиции согласовывались заранее в кулуарном порядке, и «на стол» выкладывался уже чистый результат, за который оставалось только формально поднять руку.
Здесь же ситуация была прямо противоположна и дурь каждого — как там Петр I завещал: в Сенате выступать без бумажки — становилась видна куда более отчетливо.
— Хорошо, — перекрывая начавшийся базар поднял голос я. — Предлагаю проголосовать за следующие меры. Первое собрать совбез ООН, обвинить Пакистан в нарушении режима нераспространения ЯО и пригрозить силой. Попробуем надавить с этой стороны, Андрей Андреевич, кто у нас сейчас среди переменного состава?
— Австралия, Индия, Египет, Мадагаскар, Буркина-Фасо, Тринидад и Тобаго, Перу, Уганда, Украина, Дания, — практически без запинку перечислил Громыко состав совбеза ООН. Вот это память, уважаю.