Герцог-авантюрист
Шрифт:
– Снова загадки? – спросил он. – Что у тебя за дела?
Клара пожала плечами.
– Обычные женские занятия.
– Но какие? Ты ведь почти не наносишь визитов и не покупаешь дорогих нарядов.
– Женщины не только ездят в гости и по магазинам. Зачастую мы довольно занятые. И если мужчины не знают об этом ввиду отсутствия интереса, то мы ничего не имеем против.
– Потому что мужчины стали бы возражать? Ты это хочешь сказать?
– Возможно. Рядом с большинством женщин присутствуют мужчины, считающие,
«Я не отчитываюсь ни перед кем, в том числе – перед тобой», – мысленно добавила Клара.
Адам понимал, что Клара руководствовалась весьма вескими причинами, отказываясь выходить замуж, но только сейчас подумал, что она, вероятно, занималась чем-то совершенно неприемлемым для замужней женщины.
Но что бы это могло быть? Работа в исправительных заведениях, вынуждавшая ее посещать опасные районы города? Демонстрации радикалов, которые вполне могли обернуться кровопролитием? Что бы это ни было, но Клара наверняка сменила место жительства именно для того, чтобы иметь возможность беспрепятственно уходить из дома.
– Надеюсь, ты знаешь, что я не стал бы запрещать тебе заниматься тем, что действительно для тебя важно, Клара.
Она ответила ему чарующей улыбкой, однако промолчала – очевидно, сомневалась в искренности его слов.
Покончив с обедом, они перешли в библиотеку.
– Мне очень здесь нравится! – Раскинув руки в стороны, Клара закружилась по комнате, устремив взгляд в потолок. – Я влюбилась в нее с первого взгляда, когда ты показывал мне дом. Глядя снаружи на твой особняк, никто не догадывается, что в библиотеке имеется настоящий купол.
– Если ты посмотришь на него ночью, то сможешь увидеть через оконца звезды и даже луну.
Клара упала на стоявший как раз под куполом диван и посмотрела вверх.
– И правда… Это же чудесно!
Подойдя к письменному столу, Адам выдвинул один из ящиков и достал оттуда шкатулку.
– У меня кое-что есть для тебя.
Опустившись на диван рядом с Кларой, он протянул ей шкатулку. Внутри лежало рубиновое ожерелье. Клара взяла его в руки, и в свете лампы камни сверкнули кроваво-красными искрами.
– Такое красивое… Ты очень внимателен. – Клара надела ожерелье и застегнула замочек. – И щедр.
– Этот подарок не кажется мне таким уж щедрым. Просто давно настала пора как-то выразить мою… привязанность к тебе.
Клара сделала вид, что не заметила, как Адам запнулся, и опустила глаза, любуясь ожерельем.
«Выразить свою любовь к тебе», – чуть не произнес Адам. Слово «любовь» само возникло на языке. Однако оно не произносится бездумно. Адаму же совсем не хотелось показаться человеком, с легкостью признающимся в чувствах, которых, возможно, не испытывал, хотя в прошлом он не раз делал подобные признания.
Интересно, как бы отреагировала Клара на его слова, если
Клара завела руки за плечи, чтобы расстегнуть замок.
– Оно великолепно. Я сошью под него платье, когда снова смогу носить драгоценности, и появлюсь в таком виде на каком-нибудь особенном мероприятии, где не будет моей бабушки.
– Ты думаешь, ожерелье ей не понравится?
– Она была бы в восторге. Подобные украшения как раз в ее вкусе. Но я не хочу, чтобы бабушка видела это ожерелье. Поскольку у нее сразу же возникнут вопросы относительно его происхождения, – со вздохом добавила Клара.
Адам обнял ее за плечи.
– А ты скажи, что это подарок любовника.
Клара рассмеялась.
– А еще лучше сказать, что это подарок одного из моих любовников. О, я представляю ее лицо! Она будет думать, что я ее дразню, и одновременно переживать из-за опасений, что мои слова являются правдой.
Адам поцеловал ее в висок.
– А еще можно сказать, что ожерелье подарил я.
Улыбка Клары мгновенно померкла, и она в задумчивости провела пальцем по золотой оправе самого большого камня.
– Тогда уж она точно не успокоится, пока не вынудит тебя сделать предложение. Ты должен еще раз пообещать, что не скажешь ей о том, что предложение уже давно сделано.
– Дорогая, не беспокойся, но мы бы…
– Адам, ты и сейчас все делаешь правильно.
– А я так не думаю. – Он заглянул ей в глаза. – Со временем мне придется жениться, и ты это знаешь. Но ты можешь продолжать жить так, как живешь. В отличие от меня.
Клара тяжело вздохнула.
– Конечно же, я это знаю. Но с твоей стороны не слишком любезно напоминать мне об этом после вручения подарка.
– Ты права. Я был нелюбезен и неуклюж. – Адам поцеловал любовницу в щеку – и вдруг почувствовал влагу на губах. Неужели Клара может плакать из-за чего-либо? Тем более – из-за него…
Адам усадил ее к себе на колени, и губы их слились в поцелуе, столь страстном, что Клара тотчас же забыла обо всех несчастьях.
Спустя полчаса они лежали на ковре, с трудом переводя дыхание и глядя на звезды, мерцавшие в окошках купола. На Кларе было лишь ожерелье, а на Адаме – костюм Адама.
– Едем со мной за город, – предложил он. – Можешь остановиться в Гранж и каждый день приезжать ко мне в Дрюсберроу.
Клара молчала, и Адам проговорил:
– Что ж, если твои загадочные дела не позволяют тебе уехать из Лондона…
– Нет-нет, я, пожалуй, поеду, – сказала Клара с озорной улыбкой. – Это было бы замечательно! Целая неделя страсти! Кое-кто мог бы назвать подобное поведение аморальным. Что же я, по-твоему, за женщина?
– Завораживающая и очень красивая. Таких встретишь нечасто.
Клара рассмеялась.
– Отличный ответ.
– Я могу продолжить.
– Да, пожалуйста.