Герцог Борджиа н-ской губернии
Шрифт:
– Давайте я один съезжу, – проговорил Алискер, – часа за два обернусь.
– Съездишь, – сказала Вершинина, – но сначала зайди в дежурку, перекуси, соберись с мыслями.
Теперь Валандра даже сожалела о своей резкости.
– Ребята, я понимаю, что сообщать людям о смерти близких – одна из самых тяжелых вещей в жизни, но если вы связали с себя с такой профессией, как наша, вы должны быть готовы к этому. Не то, чтобы я учила вас быть черствыми, но и принимать все так близко к сердцу тоже вряд ли стоит,
Тут ей вспомнился один из афоризмов великого француза Франсуа де Ларошфуко. Валандра вообще увлекалась остроумными высказываниями классиков, предпочитая именно французских.
– Невозмутимость мудрецов, – изрекла она, – это всего лишь умение скрывать свои мысли в глубине сердца.
В кабинете воцарилось молчание. Подчиненные переваривали глубокий афоризм.
– Ты, Николай, можешь идти домой. Тебе ведь сегодня в ночь заступать. А с тобой, – она обратилась к Алискеру, – мы сейчас перекусим.
– Я пойду чайник ставить, – сказал Мамедов, лицо которого немного просветлело.
Оставшись одна, Вершинина призадумалась. Она по-прежнему считала, что ее подчиненные допустили упущение, но в то же время излишняя резкость только помешает из взаимоотношениям. Ей на ум пришло еще одно высказывание Ларошфуко: «Старики так любят давать хорошие советы, потому что уже не способны подавать дурные примеры».
«Неужели я становлюсь старой ворчуньей, – подумалось ей, но Валандра тут же отмела эту мысль, – это просто на меня так влияет общение с Мещеряковым».
Вершинина всегда гордилась тем, что ее отношение к подчиненным было скорее дружеским, чем начальственным. Больше всего она терпеть не могла мелких тиранов и боялась уподобиться им.
За чаем Валандра обсуждала с Алискером полученные им сведения. В дежурке сидел еще и Толкушкин, который внимательно слушал их разговор.
– Вы думаете, что бывший муж Сергеевой причастен к убийству?
– Очень похоже на то, – ответила Вершинина, – кстати, Валера, у меня для тебя есть поручение. Я уже позвонила полковнику Захарову и попросила его откопать сведения по поводу Ахметова. Съезди к нему, разузнай все.
– Хорошо, Валентина Андреевна, – Толкушкин мигом исчез из дежурки.
– По крайней мере, что-то начало вырисовываться, – произнесла Валандра, отхлебывая из чашки ароматный напиток.
– Да, мотив, как говорится, налицо, – сказал Мамедов, – ревность и желание отомстить.
– Судя по тому, что вы узнали, вполне может быть, таким способом Ахметов решил не только отомстить своей бывшей жене, но и посчитаться с ее любовником.
– Именно этим и можно объяснить, что труп найден в квартире Зубова, а сам он об этом ни сном, ни духом не подозревал.
– Тебе, Алискер, нужно пообщаться с общими знакомыми Светы
– У вас что-то вызывает сомнения, Валентина Андреевна?
– Только одно: слишком все очевидно и легко. Я по своему опыту знаю, что очень редко дело распутывается так быстро. Да и потом…
Валандра помолчала, задумавшись.
– Ты же был со мной в следственном изоляторе, видел поведение Зубова? Я уверена, что у него рыльце в пушку. Уж очень он дергался.
– А что тут удивительного, – попытался возразить Алискер, – любой бы на его месте дергался. Даже если совершенно невиновного человека обвинить в убийстве, он наверняка будет сильно напуган.
– Все эта так, – отозвалась Вершинина, которая внимательно прислушивалась к его замечаниям, – но что-то в нем меня насторожило. Не так себя ведет человек, уверенный в своей невиновности. Хотя, – она пожала плечами, – может быть, ты и прав, а я стала слишком мнительной.
На этот раз настала очередь призадуматься Алискеру.
– Если вы так считаете, то наверное, в этом что-то есть. У вас больше опыта.
– Ты намекаешь, что я уже старая? – с улыбкой заметила Валандра, которой вспомнилась мысль, недавно пришедшая ей в голову.
– Ну что вы, Валентина Андреевна, я совсем другое имел в виду, – начал оправдываться смутившийся Мамедов.
– Да ладно, я пошутила.
С едой было покончено, и Вершинина закурила.
– Ну что? Ты готов снова поехать в Курдюмское?
– Конечно! Прямо сейчас и поеду.
– Там, наверное, все только об этом теперь и говорят, – предположила Валандра.
– Еще бы! Мы когда уезжали, народ уже начал кипишиться. Одно слово – деревня.
– Да, в деревне очень трудно что-либо утаить.
Вершинина вернулась в свой кабинет. Приближался полдень – время встречи с Головиновым. Валандра поймала себя на мысли, что ждет этого момента с немалым волнением. Она освежила макияж, поправила прическу, критически оглядела свой костюм. Все как будто было нормально. Даже более чем. Недаром все мужчины в «Кайзере» сегодня, словно сговорившись, не переставали оглядываться ей вслед и смотреть на нее с плотоядными минами.
Звонок раздался ровно без четверти два.
– Валентина Андреевна? Это Головинов вас беспокоит, – услышала она его бархатистый голос.
– Здравствуйте, – приветливо отозвалась Вершинина.
– Я взял на себя смелость заказать столик в кафе, – произнес он.
– Не стоило, я смогу уделить вам всего несколько минут, – ответила Валандра.
– Вы так заняты? – в голосе Головинова послышалось разочарование.
– А вы разве нет? Сегодня рабочий день, или я ошибаюсь.