Герцог Ворон
Шрифт:
— Очередной зануда. — Вздохнул Дункан, заложив руки за голову. — Но хотя бы интересующийся, что за пределами его замка.
— В отличии от вас я радею за развитие своих земель, а не тайно посещаю призамковые таверны, чтобы пить с гномами дешевый эль и спорить о том у кого прелести красивей — у темных или лесных эльфиек. — С усмешкой сказал я, заставив сидящего со мной герцога подавиться воздухом и взглянуть на меня обалдевшими глазами.
— Что? — Поинтересовался я, состроив на лице выражение полного непонимания. — Я любопытный. И это касается всего, начиная книгами, заканчивая слухами.
Повисло недолгое молчание, прерванное
— Хорошая привычка. — Появившаяся на пороге мана заставила меня с Дунканом одновременно вздрогнуть. Эцио Бык, одетый в тот же наряд, в котором встречал меня в своих покоях пару дней назад, медленно и с достоинством вошел в Зал Совета, так, будто бы он принадлежал ему. — Полезная как для воина, так и для герцога. А вам, герцог Олень, следует поработать над тем, чтобы о вас не ходило подобных сплетен.
— Во-первых не вам говорить мне как жить, сеньор. — Быстро придя в себя ответил Дункан, обратившись к деду на южный манер. — Во-вторых, это не слухи.
На последних словах он недобро усмехнулся, выпустив наружу немного своей маны, которой оказалось не так много, по сравнению с дедом, но и слабой ее назвать было нельзя.
— Тем более. — Нахмурившись ответил мой родственник, судя по всему не привыкший, когда ему дают отпор. — Вы герцог Священной Империи Грифона. Последний представитель рода Оленя, ведущего свой род от самого Ойсина, брата Ронана Великого.
— Вот именно. — Фыркнул Дункан, подавшись вперед и посмотрев моему деду прямо в глаза. — Я герцог империи и единственным, кто может мне указывать, это император. Вы же, сеньор Эцио, лишь равны мне и можете давать лишь советы, с которыми я могу поступать как захочу.
— Щенок. — Сказал сквозь зубы процедил единственный в империи архимаг, а стоявший за его спиной Аксель — глава сильнейшего в герцогстве Быка ордена Черных жеребцов положил руку на рукоять меча.
— Старпер. — Не остался в долгу Олень, пока за его спиной незаметно появился пришедший с ним рыцарь, тоже придерживая ладонью свое оружие.
«Они же сейчас лица друг другу набьют» — В панике подумал я, краем глаза заметив как позади меня оказался Василий. Мне конечно было известно, что местные благородные не чета земным интриганам, которые кулаку предпочитали слово, и заводятся с полуоборота, но чтобы два герцога, одному из которых под 70… — «Нужно вмешаться, пока она не взялись за оружие»
Вот только меня опередили.
— Какого дьявола здесь твориться?! — Грубый, жесткий голос набатом ударил по ушам, заставив повернуть голову в сторону двери.
Там сейчас стоял пришедший последним герцог империи.
«Так вот ты какой Годрик» — Подумал я, смотря на самого могучего воина среди живших ныне людей. Высокий, не уступающий ростом деду и Дункану, с могучими плечами, прикрытыми тяжёлыми нагрудниками с изображенными на них единорогами, и одетый в полные латные доспехи, прикрытые простым голубым сюрко и богато украшенным поясом, он внушал уважение одним своим видом. А его мана… Если деда и взаправду можно считать архимагом, равным по силе членам Совета Девяти, то Годрика можно было назвать следующей ступенью, превосходящей их. Все благодаря невероятному количеству энергии веры, которая бушевала в его груди и превосходила таковую даже у Мельхиора, епископа Эльрата. После такого и вправду поверишь, что Раилаг-Аграил удирал от него сверкая пятками.
«Хотя
— Вы герцоги Империи Грифона. — Тем временем продолжал Годрик, быстрыми шагами приближаясь к нам. — Ее гордость. И вы так ее позорите перед послами соседних стран?!
На последних словах он указал пальцем в сторону балкончиков, на которых сейчас была темная пелена.
— Благодарите Эльрата, что ответственному за заклинание монаху хватило разума вовремя вас скрыть. — Сказал он вплотную подойдя к деду и уткнув ему в грудь палец. — Особенно ты, Эцио. С Оленя спроса нет, он гуляка и разгильдяй, у которого еще молоко на губах не обсохло. Но ты-то чем думал?
— Я думал о благе империи. — Ответил дед, перехватив перчатку Годрика и отведя ее в сторону. Мне показалось или не ней появились отпечатки пальцев? — Что подумают люди, увидев как себя ведет себя Олень? Это удар по репутации каждого из нас.
— Но это не значит, что нужно опускаться до его уровня. — Вырвав руку из захвата ответил рыцаря, взглянув прямо в глаза архимага. — К тому же это Великий Собор, а не твой дом. Здесь ты никому приказывать не можешь. Это позволено только императору.
— А где он, кстати? — Расслабленным тоном поинтересовался Дугал, вот только его поза теперь была нормальной и хоть как-то соответствовала норме.
— Будет через пару минут. — Ответил Годрик, садясь на свое место, которое оказалось напротив меня. — Занимайте свои места. Мы не должны ударить в грязь перед послами и его величеством на его первом Великом Соборе.
«На первом» — Невольно усмехнулся я, дав знак Василию вернуться на свое место. — «Значит Единорог думает что мы еще будем собираться. Интересно, ради чего?»
Минуты ожидания протянулись незаметно. Напряжение повисшее за столом между герцогами Быка, Единорога и Оленя можно было ножом резать, а на балкончиках, с которых сняли завесу, появились представители гномов, магов и наг, которые с интересом наблюдали за происходящим, наверняка по одному языку тела догадавшись о произошедшим.
«Хотя если верить слухам на собраниях Света Девяти и Подгорном вече и до драк с применением магии доходит» — Подумал я, наблюдая как тонкая полоска света, проходящая через вершину купола, постепенно уменьшается, говоря о том, что полдень все ближе и ближе.
«Зенит»
Туду…
Туду…
Резко загремели трубы, из коридоров послышался слитый звук шагов марширующего караула, а через минуту в Зал Совета вошел он.
— Приветствуем его величество, императора Священной Империи Грифона, Николаса Грифона! — Одновременно выкрикнули стоявшие у стены рыцари, припав на одно колено, пока мы, герцоги, встали с кресел и, повернувшись к своему сюзерену, приложили сжатые кулаки к груди.
— Приветствуем его величество. — Не так громко сказали мы, склонив голову, но не приклоняя колено. Привилегия, дарованная самим первым Соколом и подтвержденная Иваном Грифоном.