Герцогиня-дурнушка
Шрифт:
– Он жил с другой женщиной? – подсказала Тео.
– Он стал пиратом.
Сесил ахнул, а Тео вскрикнула – то ли от ужаса, то ли от изумления.
– Но это невозможно… – пробормотала она через несколько секунд.
Мистер Баджер послюнявил палец и перевернул страницу блокнота.
– Его называли Графом различные члены этого преступного сообщества. Напоминаю вам, что в это время Джеймс Рейберн имел благородный титул графа Айлея. Он действовал сообща с другим пиратом, известным как Гриффин Берри.
– Это имя мне знакомо, – заметил Сесил.
– Берри действительно
– Преступный?! – воскликнул Сесил. – Мой кузен Джеймс никогда бы не совершил ничего преступного! Я готов поручиться за него собственной жизнью.
– На вашем месте, сэр, я не стал бы этого делать, – сказал мистер Баджер. – Однако есть некоторые странности в реальных действиях Графа и Берри. Встречались многие, упорно утверждавшие, что Берри нападал только на корабли других пиратов. По крайней мере после того, как он объединился с Графом. Имеется достаточно свидетельств пиратской деятельности Берри вплоть до 1808 года. Но после этой даты он специализировался, если можно так выразиться, исключительно на захвате кораблей своих бывших недругов. А это делает его скорее капером, чем пиратом. – Сыщик помолчал, потом добавил: – Но для людей порядочных нет особой разницы.
– Невероятно! – воскликнула Тео, впервые радуясь тому, что ее мать не дожила до этого дня.
– Если этот Граф как-то связан с моим кузеном, – сказал Сесил, – то я абсолютно уверен: он и в самом деле атаковал только пиратские суда. Джеймс – человек чести, и он никогда бы не причинил вреда невинным… Он даже никогда не жульничал при игре в карты!
Тео крепко сжала руку Сесила. Если бы только Джеймс был здесь и слышал, как горячо кузен выступал в его защиту!
– А что случилось с Графом? – спросила она. – Его убили?
– Люди сложили настоящие легенды о корабле этого человека, но никто не смог рассказать мне о его судьбе, – ответил мистер Баджер. – Хотя я, конечно, оставил там своих агентов с инструкцией выяснить все, что возможно. Они перебираются от острова к острову, везде проводя необходимые расследования. Я же поскорее вернулся сюда и могу утверждать, что мы с очевидностью выяснили: упомянутый Берри когда-то имел компаньона, известного как Граф. Но вскоре после этого Графа сменил грозный субъект, известный как Джек Ястреб.
– Джек?! – воскликнула Тео. – Но ведь «Джек» – похоже на «Джеймса»! – Ей очень хотелось найти хоть малейшее свидетельство того, что Джеймс, возможно, все еще жив. Но Джеймс, ее Джеймс, действительно стал пиратом, кровожадным преступником, отправлявшим невинных людей за борт… О боже!
– Согласен, что имена похожи, – ответил мистер Баджер. – Но на этом сходство заканчивается. Я нашел людей, которые описали мне этого Джека Ястреба, поскольку он хорошо известен в тех краях и там есть множество женщин, влюбленных в него. Извините за бестактность, миледи. Так
– С татуировкой? – в растерянности переспросил Сесил.
– Что такое татуировка? – спросила Тео.
– Рисунок, наколотый на коже с помощью иглы и краски, – ответил мистер Баджер. – Мне кажется маловероятным, чтобы англичанин, тем более аристократ, подверг бы себя подобной процедуре, очень болезненной и вместе с тем непоправимой. Я видел несколько образчиков, когда служил на островах, и все эти люди определенно были варварами.
– Я согласна с вами. Едва ли этот пират и лорд Айлей – одно и то же лицо, – сказала Тео. – По правде говоря, я нахожу ваше предыдущее предположение тоже весьма сомнительным. Тот факт, что Гриффин Берри принадлежит к высшему обществу, не является достаточным основанием предполагать, что преступник по прозвищу Граф может иметь какое-либо отношение к моему мужу.
– Боюсь, мы не можем предложить даже частичное вознаграждение за эту информацию, – поддержал графиню Сесил. – Лорд Айлей никогда не был пиратом. Я нахожу подобное предположение абсурдным и крайне оскорбительным для его памяти.
Тео пропустила мимо ушей слова о памяти. Увы, Сесил давно уже не говорил о своем кузене в настоящем времени. Но она могла его понять. В конце концов, Джеймс отсутствовал без малого семь лет…
– Вы меня прервали, прежде чем я успел представить дополнительное свидетельство, – сказал мистер Баджер с видом недовольного кота, которому не досталось ничего, кроме мышиного хвоста. Сыщик залез во внутренний карман и вытащил маленький фланелевый мешочек, который и раскрыл. В мешочке лежал медальон, а внутри медальона – локон волос, цвет которых переливался от бронзы до бренди.
– Я не нахожу, что предмет, который вы держите в руках, имеет какое-либо значение, – проговорил Сесил, отмахнувшись. – Потускневший медальон с клочком волос… – Он искоса взглянул на Тео и осекся.
– Это мои волосы, – прошептала Тео, едва шевеля губами. – Джеймс срезал их в нашу брачную ночь. То есть на следующее утро. – Она протянула руку. – Могу я взять это? Пожалуйста…
Мистер Баджер передал ей медальон, который, как отметил Сесил, сильно потускнел и не представлял особой ценности. Но в нем, без сомнения, лежали ее, Тео, волосы. Она слишком долго была недовольна их странным цветом, чтобы ошибиться.
– Это необязательно ваши волосы, – сказал Сесил, разглядывая медальон в ее ладони. – Я согласен, есть некоторое сходство, но ваш цвет – намного светлее, чем этот, моя дорогая.
– Джеймс срезал их снизу, чтобы никто не заметил. Этот локон темнее, но видите?… Он сохранил всю необычность моих волос. Джеймс всегда говорил: «Как желтая зебра». – К своему огорчению, Тео вдруг поняла, что голос ее дрожит.
– Но во имя всего святого, где вы нашли это? – спросил Сесил, одновременно слегка сжимая руку Тео. – Хотя я, конечно, не верю, что эти волосы принадлежат обязательно леди Айлей…