Герцогиня на год, или Пробный брак с призванной

Стрелецкая Екатерина

У меня даже дар речи пропал. Я злюсь? Да я вне себя от ярости!

– В общем-то, ничего сложного тут нет. Что именно тебе непонятно?

Я скрестила руки на груди и закинула ногу на ногу:

– Самое простое: «ты». Обращение «ты». Вот каким образом я могла понять, что обращаясь ко мне на «ты» вчера, ты, Адам, показал, что считаешь меня равной себе, а не равной прислуге, к которой тоже обращаются не на «вы»? Ведь в моём мире титулов нет, соответственно, у меня тоже. А к незнакомым людям у нас принято обращаться на «вы», заранее выражая уважение. Поэтому я и

в мыслях не могла подумать, что могла тем самым тебя оскорбить. И уж тем более не оценила обращение на «ты». Вот как ты мне объяснишь, каким образом различать типы обращений? Но при этом к прислуге можно обращаться на «вы», подчёркивая уважение.

Надо было видеть лицо Адама в этот момент. Мужчина, как говорится, «капитально подвис».

– Ты ведь над этим даже не задумывался, правда? Для тебя это само собой разумеющееся. Ведь ты в этой среде рос, чему-то тебя научили, что-то ты видел и запомнил. Ведь так? А я действительно хочу во всём этом разобраться. Поэтому готова учиться. У тебя, потому что больше не у кого. Вряд ли в замке есть хоть кто-то, кто знает все нужные мне тонкости. Но могу облегчить задачу: в замке есть книги, а именно: учебник или свод правил по этикету?

Адам покачал головой:

– Нет. Но готов ответить.

Зря он так легко согласился. Я же тот ещё короед головного мозга. После моих вопросов только труха в итоге под черепушкой останется. Ну, понеслась, родимая! Я нагло стащила со стола Адама грифель, обёрнутый в кусок вощёной бумаги, чтобы не пачкать пальцы, и лист бумаги. Кстати, надо будет спросить, из чего её делают. Уж больно походила на нашу, но времён моей бабушки, которая называла её не иначе как писчей, и использовалась исключительно для черновиков или каких-то записей, но не для писем.

– Кстати, сидеть женщина в подобной позе недопустимо, – заметил Адам, чем сам себе организовал скоростной спуск в персональный ад.

А я что? Я – ничего. Просто засыпала его вопросами и уточнениями. Под конец он стонал так, что я не в шутку начала надеяться на хорошую звукоизоляцию тяжёлых дубовых дверей и толстых стен. Иначе можно было подумать всё что угодно: от закономерного завершения вечера свадьбы до пыток герцога...

Глава 18. По душам

– Женщина, пощади! – взмолился Адам, наполняя кубок сидром, потому что кувшин с водой давно опустел.

Я лишь ухмыльнулась. К этому времени я, плюнув на приличия утащила целую связку бумаги, которую почти полностью исписала своими заметками. От грифеля и вовсе остался лишь маленький огрызок. Адам сам согласился, вот и получил по полной. Недаром мой начальник всегда приговаривал:

– Не ройте яму Ройтэ, она сама вас найдёт и закопает!

Адама я ещё не закопала, но весьма преуспела, хотя у меня ещё оставалось полно вопросов, на которые хотела получить ответы.

– Ладно, на сегодня, думаю, хватит...

– То есть, это ещё не всё? – покосился в мою сторону муж, залпом выпив сидр, даже не поморщившись.

Лихо. Я бы так не смогла.

– Конечно. У нас

с тобой сделка и уговор, чтобы я тебя не опозорила. Хочу соответствовать.

– Лучше бы ты, как другие женщины тряпками и драгоценностями интересовалась... – вздохнул Адам, отправляя в рот кусок сыра.

Я пожала плечами:

– Своих не имею, тратить твои деньги не получится. Всё что нужно ты и так оплатил. Так что добираю то, чего для полного счастья не хватает.

– Да уж... Кстати, о деньгах. Мне нужно будет твоё брачное соглашение, чтобы дополнить про ежемесячное содержание, – с этими словами Адам достал из стола позвякивающий монетами мешочек и свой экземпляр.

Пока муж дописывал нужный пункт, я подошла к столу и забрала деньги, сунув в карман. Никогда бы не подумала, что в старинных платьях бывают карманы. Точнее, в верхнем платье или юбке существовала пара прорезей, замаскированных в складках. Вообще, технология оказалась любопытной. Такие же прорези дублировались на нижних юбках, чтобы обеспечить доступ к тем самым «карманам», представлявшим собой просто пару плоских мешочков, пришитых к ленте-поясу. Длинные концы её просто оборачивались вокруг талии поверх самой первой нижней юбки. Вот и получалось, что и силуэт не страдал, и голого тела карманы не касались. Главное – битком не набивать.

На секунду Адам оторвался от своего занятия:

– Что, даже пересчитать не хочешь?

– Зачем? Потом у себя этим займусь. Цен местных не знаю, курса – тоже. Думаю, на ярмарке сориентируюсь что к чему. Где-то сэкономлю, на что-то накоплю. Дело наживное. Не последняя же ярмарка в сезоне...

Муж так и замер с пером в руках, едва не поставив кляксу на соглашении. Затем опомнился, убрав излишек чернил об край чернильницы.

– Я вскоре возвращаюсь на границу, и ты поедешь вместе со мной. Завтра пришли свою служанку ко мне, выдам твоё содержание вперёд на три месяца. На севере ярмарки тоже проводятся, но там выбор достаточно ограничен.

– А вот за это спасибо. Постараюсь до ярмарки определиться со списком необходимого. Есть какие-нибудь книги по истории и землям Данверта? Мне бы пригодились, чтобы сориентироваться, где оказалась, в особенностях климата, да и в целом в географии.

Адам присыпал песком соглашение и отложив в сторону, подошёл к одному из шкафов:

– Да, где-то была парочка.

Я тем временем быстренько соорудила нехитрый бутерброд из ветчины и сыра, так как немного проголодалась со всеми этими расспросами. Сидр, кстати, оказался весьма недурён.

– Так... Раз поедем на север, наверняка тёплые вещи понадобятся, не хотелось бы себе что-нибудь отморозить... Красота красотой, а мне мои, кхм, ноги и руки дороги.

Копавшийся в шкафу в поисках книг Адам довольно хмыкнул:

– Ну, наконец-то, хоть знакомые женские разговоры.

Я даже подавилась. Прокашлявшись, сделала глоток сидра, чтобы немного прочистить горло:

– Ты тактичен как никогда.

– Какой есть. Придётся привыкнуть. Нам ещё год друг друга терпеть.