Герцогиня-охотница
Шрифт:
Затем камердинер взглянул на герцога, его карие глаза расширились, и он издал искренний печальный стон:
– Ваша светлость! Какой кошмар! Вы только взгляните на себя! Я обязан следить за тем, чтобы вы всегда выглядели как подобает герцогу. Это мой долг! А вы… вы сейчас выглядите так… будто кто-то валял вас по газону!
С этими словами он, с выражением отвращения на лице, вытащил из волос Саймона пучок травы и поднял его над головой, брезгливо зажав между пальцами.
Герцог ухмыльнулся и взглянул на Сару. Она покраснела и отвернулась, улыбаясь. Действительно, они сегодня валялись на траве, когда останавливались, чтобы перекусить.
Саймон заставил себя вновь обратить внимание на бедного привередливого камердинера:
– Бартон, вообще-то я несколько дней был в дороге, – резонно заметил он и показал на дымящуюся ванну. – Обрати внимание, что я как раз собирался привести себя в порядок. И если ты любезно согласишься выйти, то я смогу продолжить.
Бартон фыркнул.
– Очень хорошо, сэр. Я вернусь через полчаса, чтобы побрить вас и помочь одеться.
– О нет! Ты должен будешь прийти, только когда я позову тебя. – Саймон скользнул по Саре взглядом, полным желания. – И можешь быть уверен, это случится не через полчаса, а намного позже.
– Да, сэр.
Бартон сухо поклонился Саймону, затем Саре и вышел, закрыв за собой дверь. Другие слуги в скором времени последовали за ним, и Саймон, наконец, остался наедине с женой. Сара откинула прядь черных волос со своего лица и выразительно посмотрела на такую желанную после долгого пути ванну. Саймон хитро прищурился и сказал:
– Моя ванна достаточно большая.
Сара ответила ему таким же взглядом.
– Да, это верно. Я всегда считала, что даже слишком большая. Из-за размеров всегда было хлопотно заполнять ее горячей водой.
– Как бы то ни было, ее размер дает некоторые преимущества.
С этими словами герцог подошел и начал расстегивать пуговицы на ее платье.
– Преимущества? Какие же? – невинно спросила Сара.
Да, она быстро училась. И когда дело касалось постели, становилась развратной и смелой.
– Ну, например, кое-кто может разделить эту ванну со своей женой.
Саймон расстегнул все пуговицы и начал стягивать платье с ее плеч, пока оно не оказалось на полу. За ним быстро последовали нижняя юбка, корсет и сорочка. И вот Сара стояла перед ним совершенно обнаженная, не считая чулок и туфель.
Он отступил назад, любуясь ее длинными ногами, изгибом талии и высокой пышной грудью.
– Ты даже не представляешь, как эротично и соблазнительно ты сейчас выглядишь, – сказал он мягко. – Боже, как ты прекрасна!
Румянец розами распустился на ее щеках, когда он подошел и, встав на колено, начал развязывать ленты, державшие ее чулки. И вот они уже плавно скользнули по ее стройным ногам, а вслед за ними его ладони, ласкающие ее теплую кожу. Когда чулок оголил колено и открыл маленький шрам, полученный Сарой много лет назад в борьбе с ежевичным кустом, Саймон прижался к нему губами. Он вспомнил, какой храброй и милой она была, несмотря на все царапины и порезы. Тогда, только взглянув в ее большие голубые глаза, ему захотелось защитить и спасти ее, привести домой и позаботиться о ней.
Подняв глаза, Саймон понял, что Сара тоже сейчас вспомнила о том дне.
– Держи меня за плечи, – скомандовал он.
Подняв ногу Сары, он снял с нее туфлю
Вот теперь на ней не осталось больше ничего. Сидя на корточках, Саймон смотрел на нее снизу вверх и видел, что в ее глазах нет и тени смущения, а лишь нежность, теплота и желание.
Сара закрыла глаза и покачала головой.
– Это нечестно.
– Что?
– Я абсолютно голая.
– О да! – В его голосе слышалось довольное урчание кота, свойственное мужчинам.
– А ты полностью одет.
Он скользнул взглядом по своему телу.
– Ну да.
– Я настаиваю на том, чтобы ты разделся. Немедленно!
Саймон улыбнулся.
– А моя женушка уже начала командовать своим мужем.
– Не командовать, – ответила она. – Я просто за справедливость.
– Да, ты права. Нужно немедленно исправить эту чудовищную несправедливость, – пробормотал он.
Саймон начал подниматься. Не спеша. По пути целуя ее ноги и поднимаясь все выше. Он задержался на животе Сары, думая о ребенке, который сейчас рос там, и представляя ее с младенцем на руках. Он знал, что в отличие от Джорджины Стенли и большинства матерей из аристократических семей Сара не станет держать детей в детской комнате. Сара всегда будет любящей и внимательной, такой, какой была его мать. И Саймон точно знал, что она никогда не будет чувствовать боль от измен, как пропавшая герцогиня.
– Ни одна женщина в мире не сможет быть лучшей матерью для моих детей, – пробормотал он.
Саймон встал и быстро сбросил с себя всю одежду. Сара смотрела на него, и ее глаза потемнели от желания… и от любви.
Он шагнул в горячую воду и потянул ее за собой. Усадив Сару на колени, спиной к себе, он начал мыть ее тело мягкой тряпочкой, пропитанной лавандовым мылом, зная, что даже лаванда не сможет заглушить ее природный сладкий и свежий аромат. И вкус.
Особенно долго и тщательно он намыливал ее между ног, мягко и настойчиво касаясь крошечного пика над входом в лоно, зная, какой дикой и страстной Сара становится от таких прикосновений. Она начала извиваться, расплескивая воду, и наконец выдохнула:
– Саймон!
Он обхватил ее бедра обеими руками. Одной Саймон продолжал ласкать ее тряпочкой по поверхности, другой проник внутрь. Саймон чувствовал ее возбуждение и влагу внутри, несмотря на проникавшую туда воду.
Герцог знал, что ему никогда не надоест изучать ее тело. Его возбуждение, ноющее и пульсирующее, требовало войти в нее, взять ее снова.
Его пальцы скользили и шевелились в ней, поглаживая ее стенки. Он обращался с ней, как опытный музыкант со своей скрипкой, выводя мелодию, в которой Сара то мурлыкала от удовольствия, то начинала задыхаться и стонать. А потом она достигла пика удовольствия, выгнув спину и забившись в конвульсиях. Саймон продолжал прижимать ее к себе, ощущая дрожь и сокращения ее мышц, слушая стоны и чувствуя, как постепенно она расслабилась, удовлетворенная.
Прислонившись к нему спиной, Сара сползла вниз, поглаживая руками его бедра. Она еще периодически вздрагивала после пережитого удовлетворения, когда Саймон зарылся лицом в ее волосы и прошептал:
– Мы еще не закончили.
– М-м-м, – промурлыкала она.
С низким смехом Саймон развернул Сару, помогая ей оседлать себя. Она посмотрела вниз на его возбуждение и так сладко и бесстыдно улыбнулась, что ему показалось это самым возбуждающим и эротичным из всего, что он видел в жизни.