Герцогиня: ветер судьбы
Шрифт:
Осторожно пальцами подхватил мою лодыжку. Поцеловал каждый палец, жадно прихватывая губами, облизывая, сладострастно посасывая. От этой ласки пронизывало возбуждением насквозь, как от маленьких молний. Я потянулась руками навстречу - он отстранился неторопливо, не отрываясь. Дорожка влажных и горячих поцелуев наверх. Следом, словно волна наступала, подхватывала, обволакивала и уносила. Горячо, невозможно, немыслимо. Руки гладили, как крылья чаек над волнами - дразня, не касаясь и не ныряя. Губы, язык, выводили одному лишь ему ведомые слова любви на моей коже. Выше,
— Нет. Забудь про то, что ты жена. Здесь и сейчас – я охотник, а ты жертва.
Опаляющее дыхание. Раскаленный язык, проникающий внутрь. Пальцы, раскрывающие женское естество будто книгу. Массивные плечи раскрывающие мои колени, как двери - настежь.
Заскулила жалобно, не в силах больше быть покорной и терпеливой. Войди же! Я жду тебя, вернись в свой дом, без тебя сиротливо и пусто. Это так просто - войди и согрей. Раскали добела, как металл раскаляется в пламени. Муж мой, мой любовник и неизлечимая моя болезнь...
Выгнулась тонкой дугой, не могу больше, изнываю, страдаю, хочу.
— Иди ко мне.
Очень просто и так честно. А в ответ – громкой стон. Как будто нож ему в спину воткнули.
— Что ты делаешь со мной? Я боюсь утонуть. Снова гибну.
И - пришел. Медленно, наполняя все тело теплом и восторгом. Он входил так, как солнце восходит после долгих и страшно унылых дней зимы. Я ему раскрывалась навстречу, хватая ртом воздух, поглощая каждой частицей себя, забирала, не возвращая. Крала у всего этого мира, прятала внутри себя это чудо. Дальше, глубже, всепоглощающе.
Мы жадно пили друг друга, не в силах на миг оторваться от пьянящего этого зелья. Пели общую песню любви – быстрее, быстрее. И уже будто шторм грохотал в этой лачуге. Волны бились о берег, осыпая всю землю потоками брызг с белой пеной.
— Кричи, Ива. Кричи, я хочу тебя слышать.
Я и кричала. Карабкалась по нему, как по скалам, вырывалась, не видя уже и не слыша вокруг ничего. Мой мучитель держал меня крепко, заставляя испытывать ни с чем не сравнимое наслаждение, еще и еще. И я себя потеряла. Многократно. Навеки. Словно заново родилась в его крепких объятиях. Я и не я.
Очнулась, сидя у него на коленях, свернувшись в калачик, прикрытая теплым плащом. Огороженная со всех сторон его телом от мира. Под защитой. Дома. Вот теперь уже – навсегда.
— Люблю, — тихо шептал он мне в волосы. Мне? Себе ли? Или может – всему этому миру Арман сообщал свое это открытие? — Никому не отдам, мое море, моя жизнь, моя мечта.Эпилог
Да, новое назначение Армана оказалось для меня весьма приятным сюрпризом. Вазилевс решил отправить строптивого, но такого любознательного адмирала подальше от Ранолевса – послом в Ниххон. Вместе со всем семейством, разумеется. Я визжала от восторга, а Арр строго выговаривал мне, что подобное ребячество не пристало герцогине Шантор. Глаза его, впрочем, смеялись, он был очень доволен, что я счастлива.
И в один поистине прекрасный день “Сердце
Нас встречали. На пристани ждали и Авелин, и Акихиро Кио, и малышка Янголь. Мне хотелось спрыгнуть со сходен им навстречу, смеясь и рыдая, но твердая рука супруга удержала меня.
– Не забывай о своем положении, – строго сказал Арман громко.
Я кивнула послушно. Чтобы все видели. И лукаво стрельнув в него взглядом, шепнула:
— А не то … что?
Поймала взгляд. Тот самый, который хотела и получила. С тихим выдохом в ухо:
— Поймаю. И буду наказывать. Долго. Жестоко.
А муж мой – тот еще разбойник. Отлично. Мне это очень нравится.
Медленно и величественно, как и полагает столь важным людям, как посол Ранолевса с благоверной супругой, мы сошли на берег. Следом спустились Макеши с малышом Эдом на руках и Антуан Бревс. Янголь не выдержала первой, вырвавшись из рук мамы и летя ко мне, словно птичка.
– Ива, Ива, сестренка!
Я прижала ее к животу – едва еще выступающему, но она тут же обо всем догадалась, отпрыгивая и смешно тараща темные раскосые глаза:
– Ты беременная?
— Тише, не надо об этом кричать на всю пристань, – смеясь, попросила я.
— Ух, ты родишь мне подружку!
— Думаешь, будет девочка? – обрадовалась я.
— Конечно, кто же еще.
Янголь порою предсказывала будущее. Во всяком случае, некогда она напророчила мне вторую встречу с Арманом. А я… я очень хотела подарить ему именно дочь. Только дочери делают отцов невозможно-счастливыми.
Обняла крепко родителей. Как я скучала! Оглянулась на мужа. Он улыбался, светло и спокойно, любуясь на эту картину. О чем он думал? Представлял себя в роли отца дружной семьи? Судя по взгляду – вполне вероятно.
– Дайте же мне моего внука, – потребовала мама. – Ух, какой крепкий парень!
Эд, сидя на руках бабушки, ее разглядывал с явным восхищением, осторожно трогая светлые волосы и улыбаясь во весь рот. Вот ведь… сын отца своего!
Мама вдруг обернулась, будто в ответ на чей-то немой зов.
— Отец… Ты как здесь?..
— Сбежал, – нервно усмехнулся Антуан Бревс. – Знаешь, в моем возрасте роль, предписываемая мне на Птичьем острове, стала весьма утомительной. Я решил, что пользы от меня все равно уже немного… и покинул это славное место на корабле капитана Волорье. Вот, решил поглядеть на внуков… Сотней больше, сотней меньше…
Авелин хрустально засмеялась.
— Я рада тебя видеть. Погостишь у нас?
– С радостью.
Акихоро подал тестю руку, испытующе вглядываясь в его лицо. Видимо, разглядел то, что хотел, и кивнул приветливо.